Штампованное счастье. Год 2180

Свой последний перед отправкой на Амальтею визит к Атилле я запомнил очень хорошо. Наверное, тем ощущением безнаказанности, которое возникло у меня, когда я понял, что у доктора нет рычагов давления на меня. Вся его напускная строгость оказалась просто пшиком. Он потерял власть надо мной. Игра, участником которой он меня сделал, не допускает открытых действий. Он мог меня убить либо скомпрометировать. Он не мог действовать явно. И то, и другое — дело не мгновенное. А через два часа я покидал бригаду. Что он может успеть за два часа? Лишь после я задумался — не слишком ли легко я поверил этому существу?

Доктор встречает меня суховато. Наверное, из-за присутствия подчиненных. Не можем же мы постоянно оставаться наедине. Это привлечет к нам внимание. Лейтенант Легар обращается ко мне подчеркнуто вежливо. Ты, конечно, герой, парень, и последнее время принято при твоем приближении кипятком ходить, но от меня ты не дождешься ничего сверх положенного. Улыбка его натянута.

— Я думал, после посещения флагмана, капрал, вы наведаетесь сюда без напоминания, — недовольно выговаривает он.

— Виноват, сэр! Капрал считал, что в этом нет необходимости, сэр!

— Вы назначены в специальный сводный отряд. Как я буду выглядеть, если вы отправитесь туда больным?! — лейтенант почти срывается на крик. — Вы обязаны были зайти ко мне сразу после прибытия!

Подчиненные смотрят на своего начальника, открыв рты.

Наконец-то во мне поднимается злость. Зверь рычит в предвкушении драки. Он видит врага. Мой взгляд становится откровенно вызывающим. Я жду момента, когда смогу заявить этому профессиональному лгуну о том, что я теперь простой пехотный капрал, а вовсе не полевой агент. Краснея, лейтенант отворачивается.

— Сержант, он ваш, — бросает он за спину.

Меня просвечивают на диагносте. Во время осмотра я выкладываю из карманов все мелочи. Снимаю с шеи талисман.

— Можете оставить это здесь, капрал, — говорит Легар, указывая на свой стол.

— Благодарю… сэр, — отвечаю я.

Удивительно, сколько мелкого полезного барахла таскаешь с собой. Легионер всюду, как дома. Свой дом распихан у него по карманам.

Медицинский сержант подталкивает меня как неодушевленную марионетку.

— Сюда. Плотнее. Подбородок выше. Закройте глаза. Сделайте выдох и не дышите, капрал.

Я послушно выпускаю воздух. Закрываю глаза. Прикосновение холодного пластика к обнаженной коже вызывает озноб.

— Дайте палец.

Даю. Легкий укол.

— Прижмите пластырь.

Прижимаю.

— Гальюн там. Возьмите пробирки, капрал.

Беру. Иду.

— Порядок, капрал. Результаты анализов через час. Скинем на взводный узел.

— Спасибо, сержант.

— Мой сержант, капрал.

— Виноват, мой сержант.

Наверное, моя улыбка не выглядит достаточно виноватой. Я выдерживаю взгляд, не опуская глаз.

— Чертов наглец, — бурчит медицинский сержант.

— Не нужно так усердствовать, парень, — зверю внутри меня наплевать на дисциплину. Он потягивается, выгибая спину и слегка выпуская когти. Удерживать его в узде временами довольно трудно.

— Я не посмотрю, что у тебя две каймы, капрал. После осмотра останься и вычисти наш предбанник.

Окрик лейтенанта:

— Сержант! Что это вы себе позволяете?!

— Извините, сэр, — медик смотрит в пол. — Дисциплина одна для всех, сэр.

Легар дергается. Нервы-то у него, оказывается, ни к черту.

— Я отменяю ваше распоряжение.

— Есть, сэр.

Долгий внимательный взгляд доктора. Не могу выдержать его. Хочется опустить глаза. Не от трусости, нет. Нельзя сорваться. Осталось немного. Мне приходилось переступать через многое. Я вытерплю и сейчас. Моя цель заслуживает нескольких минут унижения. Пускай считает меня слабаком, покорным его воле. От меня не убудет.

— Капрал Ролье Третий.

— Здесь, сэр.

— Ваше поведение недопустимо.

Вот так. Поведение. Лейтенантский взгляд просвечивает меня почище диагноста. Каждая косточка видна. Не забывайся парень. Я тебя породил, я тебя при случае вгоню в дерьмо. Не дергайся. Твои успехи не делают тебя неприкасаемым. Ты нужен мне. Ты нужен Легиону. Забудь о рефлексии. Понимаю — двойная нагрузка изводит тебя. Ломает и крутит. Мне на это плевать. Помни о долге. Ты рожден ради служения. Так служи, сукин сын. Или растворишься в бульоне.

Смотреть в глаза начальнику или старшему по званию — преступление. Я перевожу взгляд на офицерский лоб. Согласно уставу. Зверь ворчит что-то себе под нос и нехотя прячет когти.

— Виноват, сэр. Приношу мои извинения, мой сержант.

— Вы удовлетворены, сержант?

— Вполне, сэр, — через силу выдавливает медик.

— Вот ваши вещи, капрал. Одевайтесь.

— Я могу идти, мой лейтенант?

Пристальный взгляд напоминает: смотри же, сукин сын. Помни, кто ты есть.

— Идите, капрал.

Я читаю сообщение, что сбросил доктор.