Штангист: Назад в СССР. Том 2 (СИ)

Мне показалось, что я услышал приглушенный всхлип. Когда я медленно покрался по вытоптанной тропинке, которая вела за склад, увидел, как кто-то сидит на низком цоколе, повесив голову.

Я сразу понял — это был Марат. Он, тенью в темноте, вскочил, услышав наше приближение, резким движением утер слезы, а потом дал деру.

— Стой! — Крикнул я, помчавшись следом, по тропинке.

Остальные ребята тоже побежали за мной.

— Стой, Марат! — Кричал я в темноту. — Стой!

Глава 21

— Стой!

Марат петлял между кривоватый молодых деревьев и сухих кустов осоки. Мчался куда-то, в какое-то одному ему известное место. А возможно, просто бежал куда глаза глядят.

Я не отставал. Спотыкаясь о корни, старался не упасть и одновременно защитить лицо от хлестких веточек, которые невозможно было заметить в полутьме.

За спиной ойкнул Матвей. Кажется, он как раз не заметил веточки. Притормозил и Артемий, оставив на кривом суку дикой вишни свою шапку с помпоном.

Погоня была стремительной, но недолгой. Марат, видимо, не отошедший еще от угара, вдруг заметался. Он согнулся, держать за грудь. Стал хрипловато дышать, а потом и вовсе спотыкнулся обо что-то и повалился на землю, под разлапистую и черно-голую алычу.

Я подбежал к нему, переводя дыхание. Сергей, который шел со мной почти что шаг в шаг, замер у моего плеча.

— Не подходите… — Хрипловато проговорил Марат, а потом снова закашлялся. — Не подходите! Ни то всем дам по шее!

Марат тяжело поднялся, опираясь о стол. Пошатнувшись, устоял. Потом поднял свою шапку, отряхнул ее о бедро.

— Куда ты бежишь? — Спросил Сергей.

— А тебе какое дело?!

— Известно куда, — вздохнул я. — От страха он бежит. Бриться того, чего сам натворил. Бриться, что ему за это достанется.

— Тоже мне, самый умный выискался! — Крикнул Марат и закашлялся.

Тут подоспели Матвей с Артемием.

— Ах ты, говнюк… — Пробурчал Матвей, и, закатывая рукава своей куртки, направился к Матвею. — Вот ты у меня сейчас получишь! Так разукрашу, мама родная не узнает!

Марат с трудом отпрянул от ствола сливы, попытался выпрямиться, приготовиться к драке.

— Стой, — остановил я Матвея, выбросив перед ним руку.

— Что? Ты чего, Вова? Он же нам все соревнования пересрал! Это из-за него теперь даже и не поймешь, поедем мы на первенство или нет. Да даже не поймешь, будет ли у нас теперь сборная!

— И что, если ты ему бока намнешь, это что-то поменяет? — Спросил я спокойно.

— Так, хоть душу отведу, — выпятил грудь Матвей.

— Душу надо отводить на тренировках. А кулаками сейчас махать уже не время.

— Вова, ты че? — Удивился Матвей. — Ты разве на него не в обиде? Это ж он на тебя разозлился и потому решил сорвать соревнования! А ты его защищаешь?!

— Ничего я не хотел срывать! — Подал голос Марат. — Я не знал, что так выйдет! Думал, подымит-подымит и все! Я просто…

— Просто ты мне напакостить хотел, — докончил я за Марата, не решившегося докончить свою фразу.

— Это ты во всем виноват! Во всем! — Крикнул Марат. — Твоя вина…

— В чем? — Кивнул я на Марата, — в том, что Рыков оказался нечестным тренером? В этом, что ли? Или в том, что неудачно рухнул тебе на руку, когда ты сам затеял драку? Или в том, что надоумил тебя поджечь дымовуху? В чем из этого я виноват?

Марат растерялся, опустил взгляд. Потом все же вскинул его на нас.

— Бить будите? Все на одного?! Ну что ж, бейте! Я все вынесу! Все вынесу, ясно?!

Мы с ребятами переглянулись.

— Я не хочу с тобой драться, — сказал я. — Только поговорить.

— Врешь! Вон, Матвей уже не знает, обо что ему кулаки чесать!

— Так, ты сам виноват! Заслужил! — Шагнул к Марату Матвей.

— Тихо ты, Матвей, — я тронул крепкого мальчишку за плечо.

Матвей обернулся. Его злые глаза блеснули в едва пробивающимся сквозь верхушки рощицы свете уличного фонаря. Я уже давно понял, что Матвей обиделся на Марата. Обиделся за то, что тот сорвал соревнования, на которых у Матвея были хорошие шансы против Сережи и еще нескольких крепких ребят из его весовой категории. Все решилось бы на толчке, которого не случилось. И теперь неясно, станут ли вообще проводить оставшуюся часть соревнований.

— Вова, ну ты же его знаешь, — вдруг помягчал взгляд Матвея. — Знаешь же, что он с самого начала, как ты пришел в зал, на тебя взъелся. А теперь и вовсе вон что вытворил! И что ж, заступаешься за него?!

— Я заступаюсь не за него, а за тебя, — сказал я холодно.

— Чего? — Не понял вдруг Матвей.

Артемий с Сергеем тоже переглянулись, явно не совсем понимая, о чем я говорю.

— Душу ты этим не отведешь, Матвей, — сказал я. — Почесать кулаки, почешешь. Но дракой этой ничего не поправить.

— Ты сам еще тот заядлый драчун, — возразил Матвей, — а мне запрещаешь?

— Я дерусь только тогда, когда кроме как дракой, ничем другим дело не решить.

— А тут решить?

— Решаем тут не мы, а машиностроитель. Но тут можно помочь, и не дракой, а словом.

— Это ты о чем? — Удивился Матвей.

Я глянул на Артемия. Понятливый мальчишка сразу додумался, что я имею в виду и сказал остальным:

— Пойдем, пацаны. Пускай Вова тут с Маратом сами останутся.

— Что?! — Матвей возмутился. — А если Марат его?..