Штангист: Назад в СССР. Том 2 (СИ)

— Но самое обидное-то, что на тренировке я брал пятьдесят. И пятьдесят три брал. А тут — не смог. Не знаю, что такое? Штанга просто ходуном в руках заходила.

— Какой ты заявил на следующий последний подход? Тот же? Или больше? — Спросил я.

— Пятьдесят четыре. Надо наверстать за прошлый подход.

— Твоя идея? — Вопросительно кивнул я.

— Нет. Тренера.

— А ты как, готов?

— Готов, — заявил сначала мальчик, но потом нерешительно опустил взгляд. Добавил: — Не знаю.

— Почему?

— Кажется… Я боюсь штангу. Не знаю почему.

Мальчик с этими словами глянул на своего тренера Димидиса, болтавшего с каким-то мужчиной.

— Какой вес ты взял бы? Какой уверен, что возьмешь?

— Пятьдесят два с половиной должен взять.

— Значит так, — я подвинул пустую табуретку к себе, сел рядом. — Если уверен, что сможешь взять пятьдесят два, то поменяй. Не лезь на рожон.

— Но тренер говорит…

— Тренера наши в плохих отношениях, — сказал я. — Доказывают друг другу, у кого кулак больше. Ну прям, как дети какие-то. Не иди у тренера на поводу. Попроси его поменять. Настойчиво попроси.

— Тише едешь, дальше будешь? — Спросил Никита с кривоватой ухмылкой.

— Нельзя позволять, что б за тебя что-то решали, Никит. Именно ты будешь там, над штангой стоять. Тебе ее рвать. Ты и должен трезво оценивать свои силы, если тренер сам себя с понтолыку сбил.

— Знаешь, Вова, а ты, наверное, прав.

Никита встал с табурета.

— Я пойду заявить другой вес.

Мальчишка ушел, и я вернулся к своей команде. А потом, когда объявили выступление Никиты, я очень удивился.

— На штанге пятьдесят пять килограммов!

— Ого, — хмыкнул дядя Костя.

— Еще поднял. На килограмм поднял, — задумчиво проговорил я.

Мальчишка вышел на сцену. Подойдя к штанге, он, с трудом, но вырвал вес. Положив ее, он весело поднял руки, даже прыгнул от радости.

Теперь в его поведении что-то поменялось. Казалось, будто Никита воодушевился, что ли.

— Ты сам столько поставил? — спросил я, когда Никита поговорил с Димидисом и вернулся на нижнюю лавочку, чтобы отдохнуть.

— Да. Последний подход. Решил, будь что будет. Пятьдесят пять я еще не брал. И тут, после твоих слов, я подумал: а ведь чего мне терять уже? Проиграю так проиграю. Но зато сам решу, как мне подходить.

— Ну если так, — я улыбнулся. — То хорошо.

На третьем подходе я взял пятьдесят два с половиной. Вес был меньшим, чем у Никиты, но в сумме трех успешных подходов, по очкам, мы шли вровень.

Впереди ждал толчок. В этом упражнении я хотел начать с шестидесяти килограммов, и добраться до шестидесяти восьми, к последнему подходу.

Объявили перерыв. Зрителей на трибунах поубавилось: кто-то пошел в местную столовую, чтобы пообедать, другие высыпали на улицу, на солнечную и морозную погоду.

Мы с ребятами тоже решили перекусить, а после обеда, я встретил Никиту, который был в столовой со своими родителями, пришедшими на его выступление. Была там и маленькая Марина, возившаяся с котенком, как с собственным дитятком.

— Я видел, что тренера наши снова ругались, — сказал Никита, когда мы вышли в большой, полный наград и памятных грамот зал при главном входе. — Они чуть ни кричали друг на друга. Вообще, не могу понять, чего они не поделили?

— Место не поделили, — пожал я плечами. — Виктор Михайлович тоже хотел в Ставрополь. Но вместо него взяли твоего Димидиса. И ладно бы в этом была главная беда. Дело тут в другом.

— В чем? — Удивился Никита.

— В том, что они теперь хотят использовать нас с тобой, чтобы друг друга больше в этом споре ранить. Вот поэтому тебя твой тренер и гнал.

— Он был очень доволен, когда я вырвал пятьдесят пять.

— Еще бы, — я хмыкнул. — А мой ходил хмурый, как полено.

Никита хохотнул.

— Знаешь, что? — спросил он. — Как-то это неправильно, чтобы взрослые свои проблемы решали за счет нас.

— Согласен, — одобрительно кивнул я.

— Да вот только что тут сделаешь?

— Можно пропадать им урок, — я хмыкнул.

— Урок? Какой урок? — Заинтересовался Никита.

— А вот иди сюда. Сейчас я тебе расскажу, что имею в виду.

— На помост вызывается Медведь Владимир Сергеевич. На штанге шестьдесят килограммов!

Этот вес я взял с определенным усилием, но достаточно просто. Когда спустился с помоста и отошел к своим, встретился с недовольным взглядом Сизого.

Он поставил мне шестьдесят два с половиной, но мы с дядей Костей почти сразу сменили заявку.

Сразу за мной объявили и Никиту. На штанге у него было… шестьдесят килограммов.

Мальчик толкнул их, а когда вернулся под сцену, тут же нарвался на сердитого тренера Димидиса, который стал его отчитывать. Видимо, дело тоже касалось веса.

— Нехорошо это, — пробурчал дядя Костя, наблюдая за всем происходящим.

— Пойдемте, — сказал я и потопал к ним.

— Вова! Ты куда?! — Позвал меня дядя Костя, но, видя мою решительность, все же пошел следом.

— Чего сегодня с тобой твориться, Никита? — Вопрошал Димидис. — Ты чего как девочка капризничаешь? Вот какой вес я тебе изначально ставлю, такой и бери!

— Мы с вами все планировали по-другому, — очень виновато и робко ответил ему Никита.

— Почему из-за вашей с Сизым ссоры, должны страдать мы? — Тут же спросил я у Никитиного тренера.