Штангист: Назад в СССР. Том 2

— А что мне там сказать? И кому? Все документы уже подписаны.

— Кем? — Нахмурил я брови.

Дядя Костя на миг задумался.

— Не знаю я, кем. Не глянул. Как-то меня эта новость сбила с панталыку. Да так, что я приказ, как сквозь пелену читал.

— Нужно сходить в общество.

Дядя Костя поджал губы, сложил на груди руки и задумчиво уставился на серую погоду, стоявшую за окном.

— Пойдем.

— Но надо сначала узнать, кто подписал приказ. Мне кажется, это дело рук первого зама, — сказал я. — Он же Гришковца покрывал, разве не?

— Ходили такие слухи.

— Что-то, кажется, мне, что слухи эти очень правдивые. Надо разобраться. Несправедливый этот приказ, — отрезал я. — Это выходит, что дважды за одно и то же вас наказали. Давайте попробуем поговорить на этот счет с председателем. Я думаю, он поможет разобраться. Пусть отменит этот приказ.

— Ладно, Вова, — раздумав полсекунды, сказал дядя Костя. — Давай, наверное, дальше тренироваться. У нас еще много сегодня дел.

— Ну и чего ты тут сидишь? — Спросил я у Гриши.

Мальчик, устроившийся на деревянной лавке школьного двора, вздрогнул. Поднял на меня взгляд. Казалось, хотел он было что-то сказать, но не ответил. Тогда я подсел с ним рядом.

Гриша не спешил отвечать. Он только уставился на белое маленькое здание уличного туалета, стоящее на том конце, через стадион.

— Там эти ошиваются, — буркнул он.

— Кто?

— Ну… Дружки Коваля.

— Ты побоялся идти на остановку, потому что они там?

Гриша снова не ответил. Стыдливо уставился себе под ноги.

— Пойдем, я тебя проведу, — сказал я.

— Вот зачем ты это делаешь? — Вдруг сказал Гриша. — Мы ж с тобой враждовали. Я ж тебя тогда подставил, бойкот тебе объявил. А ты за меня заступаешься.

— Почему ты тогда наврал про то, что я украл деньги? — Спросил я, в общем-то, зная ответ.

— Испугался, — помолчав пару мгновений, сказал Гриша. — Испугался, вот и сплоховал. Знаешь, как мне стыдно за себя тогда было? Каждый день было стыдно ну и я…

— А если было стыдно, почему пошел к этим, чтобы они меня побили?

Гриша застыл на полуслове с открытым ртом. Потом громко сглотнул. Встал.

— Я пойду. Уроки еще делать и…

— Сядь. Не съем я тебя.

Мальчик медленно опустился на лавку. Поставил портфель под ноги.

— Сказать, почему я заступился за тебя? — Спросил я.

Гриша медленно кивнул.

— Я заступился, потому что не выношу несправедливости. А бить тебя целой гурьбой — это не справедливо. Деньги с тебя доить — не справедливо. Заступился потому, что решил — ты себя и сам достаточно наказал.

— Наказал, — согласился он. Потом вздохнул.

Кажется, моя откровенность и Гришу наставила на правильный лад. Видя, что я открыт, мальчишка и сам стал открываться в ответ.

— Если бы я знал, что так все выйдет, — сказал он. — Если бы все можно было вернуть назад, я бы никогда так с тобой не поступил. Никогда бы не струсил признаться, что потерял деньги.

— Все вернуть назад так просто уже нельзя, — сказал я. — Но можно не повторять старых ошибок.

— Да и тогда, когда все случилось у церкви, — продолжал Гриша, — после того раза я был на тебя страшно злой. Ну и с Егором был давно знаком, еще с яслей. Пошел я к нему за помощью, и тот обещал, что Коваль за меня заступится. Поверил я ему, дурак. А как увидился с Коволем, тот сначала, мол, поможем, но не бесплатно. Я тогда копилку свою и разбил, принес ему денег. А после… После началось…

— Стали тебя трясти.

— Ну да.

Гришины губы задрожали. Он быстро заморгал.

— Прости меня, Вова, — сказал он тихо. — Глупый я был. Глупый и злой. Я, наверное, плохой человек. Вот и вся недолга. Наверное, это хорошо, что со мной сейчас никто не дружит. Что все меня стороной обходят. Поделом мне.

— Знаешь, что я тебе скажу? — Улыбнулся я.

— М-м-м?

— Раз уж ты понимаешь, что натворил глупостей, что сам виноват во всем, что с тобой случилось, значит, это уже шаг к тому, чтобы исправиться.

Гриша улыбнулся, но почти тут же задавил улыбку. Посерьезнел.

— Ну ладно, пойдем, — встал он.

— Не забоишься? — Я указал взглядом на белое пятно общественного туалета.

— Ну вот, забоялся в прошлый раз, — ответил Гриша решительно. — И ничего хорошего из того не вышло. Я только и сам вляпался в неприятности, и много, кому бед доставил. Хватит уже бояться.

— Ну тогда пойдем на автобус, — я тоже встал.

Константин Викторович подошел к кабинету председателя, постучал в дверь, потом подергал ручку. Кабинет был закрыт.

— Нету, что ли? — Удивился он. — А куда ж он делся?

— Может, уехал по каким-нибудь делам, — сказал я.

— Так, надо выяснить, — задумался дядя Костя. — Наверное, так. Давай я схожу в канцелярию, порасспрашиваю, может он здесь где-то, в конторе ходит.

— А я тут останусь. Может, вернется.

— Давай. Ну все. Я пошел.

С этими словами дядя Костя отправился направо по коридору. Я же присел на лавку, стал ждать. Глянул на свои новые часы. Времени подходило почти четыре. Внезапно я услышал на лестнице шаги.