Штангист: Назад в СССР. Том 2

— Не завидую, — подобному сказал он. — Я вот в легком весе. У нас народу получилось поменьше. Матвей и вовсе чуть-чуть до средней не дотянул.

— Ага, я булки последние два дня уплетаю, с маком, — похвалился он. — Думал, кинут меня в среднюю. Но не помогло.

— Зато наелся булок, — рассмеялся Сережа.

День был пасмурным, но спокойным. Осенний ветер стих, уступив место терпимой зябкости. Когда мы с ребятами решили сбегать в ларек за булочками, чтобы пообедать, Чирков, который куда-то исчез, как только появился Марат, окликнул меня из коридора:

— Вов, можно тебя на секунду?

Мы с ребятами, топая к выходу, обернулись.

— Вы идите, я сейчас, — сказал я.

Остальные вышли из школы, а Дима Чирков подошел ко мне.

— Чего? — Кивнул я.

— Дело у меня к тебе есть одно, — сказал он, немного помявшись. — Важное. Пойдем со мной в разминочную, пока туда народу не набилось.

Глава 17

— Какое дело? — Спросил я.

Чирков как-то помялся несколько мгновений, потом почему-то оглянулся.

— Важное, — повторил он.

У меня почти сразу возникло странное подозрение, что что-то тут не так.

— Чего ты, как шпион шифруешься, — приблизился Артемий. — Если тебе что-то надо, Дима, так и говори.

Чирков застыл в нерешительности. Потом все же сказал:

— Дело личное. Оно у меня именно к Вове.

— Ладно, иди с остальными, Тёма, — повернулся я к Артемию. — Я сейчас догоню.

Артемий с сомнением поджал губы.

— Ну если вдруг че, ты зови, — сказал он и пошел на выход.

Конечно, поведение Чиркова было странным, и это заставило меня насторожиться. Я решил, что буду начеку. К тому же вдруг у Димы что-то случилось? Все же он вступился за Гришу, когда нам нужна была помощь. В сущности, только поэтому я и согласился идти с ним.

Мы прошли по коридору. У волейбольного зала толпилась куча народу. Это продолжалось взвешивание. Весы и судьи, проводившие взвешивание, находились именно там, а вместе с ними и куча мальчишек, ждавших своей очереди.

Большинство из тех, кто взвешивание уже прошел, отпускали. Дети сидели в раздевалках, гуляли по территории. Некоторые ходили в ближайший продуктовый, чтобы перекусить перед началом основных соревнований. Все же многие не завтракали в этот день, стремясь попасть в более легкую весовую категорию, где можно было взять меньший вес и показать при этом лучший личный результат.

Как ни странно, это привело к тому, что самой объемной по людям оказалась именно легчайшая, в которой мы и выступали. Конечно, были ребята, стремившиеся и в легкую или даже среднюю. Там народу было меньше, и, как следствие, конкуренции тоже.

Правда, я не сильно переживал по этому поводу. Все потому, что я твердо знал: большинство ребят из легчайшей мне не конкуренты. Соревноваться по-настоящему мне придется с тремя-четырьмя парнями. И двое из них как раз Дима Чирков и Марат Кайметов.

Мы вошли в разминочную, которой, на время соревнований стал небольшой гимнастический зал.

В скромной, по сравнению с залом тяжелой атлетике, комнатке лежала дорожка матов, стояли гимнастические конь и козел. Всю дальнюю стену справа у окна занимала широкая шведская стенка с железными, прилаженными к ней турниками. С потолка свисала пара колец.

Ребята помладше, тоже тяжелоатлеты из легчайшей, игрались тут на матах. Когда мы зашли, трое или четверо ребят, смеясь, кувыркались на них через голову, становились в березки, боролись.

Чирков вдруг смутился, когда увидел детишек, которых видеть совершенно не ожидал. Мы застыли на входе, а дети, казалось, занятые своей игрой, не обратили на нас никакого внимания.

— Ну и че ты хотел мне сказать? — спросил я.

Чирков еще чуть-чуть помялся в нерешительности. Тогда я вздохнул и пошел к лавке, стоящей у окна. Чирков интуитивно последовал за мной и сел рядом.

— Да не стесняйся уж, раз притащил, — сказал я.

Входная дверь скрипнула снова. Мы почти разом глянули, кто же вошел. Это был Кайметов. Он сурово глянул на ребят.

— Чего вы тут творите? — Сказал он громко и строго.

Однако адресовано это было не нам. Мальчишки, что были, в среднем на год-два младше него, все как один застыли на матах. Удивленно вылупились на высокого Кайметова.

— Вы че балуетесь? Тут вам не ясли! — Зло прикрикнул на них Марат. — А ну, пошли отсюда!

— Да мы же ничего такого и не делали… — Несмело сказал один из ребят.

— Пошли, говорю!

Не успел я вмешаться, как все четверо юркнули в коридор, пряча от Кайметова взгляды.

После этого Марат пошел к нам, сел рядом с Чирковым.

— Пришел-таки, — сказал Марат. — А я думал, Димка тебе не уговорит.

— Ты не сказал, что твое дело — это Кайметов, — недовольно сказал я Диме и встал.

— Ну, куда ты, Медведь, — поторопился остановить меня Марат. — Да не бойся ты. Мы с Димой тебя и правда по делу позвали.

Я глянул на Чиркова, но тот как-то виновато отвел взгляд.

— А я и не боюсь, — сказал я. — Просто не доверяю я тебе, Кайметов. Раз уж ты тут, значит, будет какая-нибудь гнусность.

— Гнусность? — Нахмурил свои черные брови Кайметов. — А тебе напомнить, кто в последний раз мне гнусность сделал? Кто мне руку поломал⁈

— Ты сам полез в драку, — покачал я головой, — и тут виноват только ты сам.