Штирлиц без грима. Семнадцать мгновений вранья

Причины непоколебимой веры Эрнста Кальтенбруннера в такие принципы национал-социализма, как «расовое единство», завоевание «жизненного пространства» и «государство, руководимое фюрером», вероятно, явились следствием почти патологического страха, который испытывали многие представители среднего сословия «немецкой Австрии» в продолжение последних десятилетий существования монархии Габсбургов. Настойчивые требования других национальностей, входивших в Австро-Венгерскую империю, предоставить им равные права в управлении страной, получении должностей и образования, а также соперничество языков привели к тому, что немало австрийских немцев стремилось к присоединению к Германской империи, мечтая о «Великогерманском рейхе», который должен был объединить всех граждан «немецкой расы». Опираясь на социал-дарвинистские теории неравенства и, как результат, вечной битвы между «расами», уже тогда проникнутые чувством своей «немецкости» ультранационалисты монархии Габсбургов были готовы покончить с «коновцами» (включая в это понятие полностью ассимилировавшихся евреев) и другими ненемецкими национальностями, неполноценными как с биологической, так и с культурной точки зрения. Те, кто выступал против таких устремлений, причислялись к смертельным врагам. В их число входили как католические круги, так и чересчур терпимые либералы и ортодоксальные марксисты; как венгерские сепаратисты, славянофилы и панслависты, так и начавшие тут и там возникать сионисты.

До начала Первой мировой войны «великогерманский» шовинизм нигде не имел столько сторонников, как среди членов немецких студенческих корпораций в университетах. Всякое компромиссное решение считалось предательством «идеи». Жесткие нормы и установившиеся среди корпорантов обычаи (к примеру, дуэли и словесные перепалки) усиливали специфический духовный настрой членов корпораций: жесткие требования, предъявляемые к себе самим, и надменное, презрительное отношение к «неполноценным» людям считались добродетелями.

У юного Эрнста был прекрасный пример для подражания. С 1893 по 1898 год его отец был также активным членом немецкой шовинистической корпорации «Арминия» при университете Граца. Уже тогда это объединение не принимало в свои ряды евреев, принимало участие в антиславянских демонстрациях и поддерживало политику Георга фон Шенерера, предшественника Адольфа Гитлера.

Жизнь в Австрии

Эрнст Кальтенбруннер родился 4 октября 1903 года в семье получившего ученую степень адвоката в Риде (округ Инна). Детство и юность он провел в Раабе (Верхняя Австрия) и Линце, который в его семье называли «немецким городом». Примечательно, что в этом городе прошло детство Адольфа Гитлера. Отец Эрнста Кальтенбруннера, полностью вписавшийся в местное общество и по тогдашним меркам вполне состоятельный господин, был в то же время ярым поборником «аншлюса». Как в Раабе, так и в Линце он ограничивал свои контакты с местными евреями рамками профессиональной необходимости. Будучи убежденным антиклерикалом, он был взбешен, когда сын стал прислуживать на литургиях в школе. Однако тревога отца за сына, которого он считал подпавшим под сильное влияние церковников, оказалась беспочвенной. Уже учась с 1913 по 1921 год в реальной гимназии Линца, Эрнст стал активным членом ярко выраженной антиклерикальной организации учащихся «Гогенштауфен».

С 1921 по 1926 год Эрнст Кальтенбруннер учился на юридическом факультете университета Граца. В качестве активного члена студенческой корпорации вместе с другими студентами он организовал демонстрации и бойкот, направленный не только против студентов и профессоров-евреев, но и против католической легитимистской корпорации «Каролина», а также различных иностранных студенческих групп.

Шовинистическое наследие предвоенного времени и связанные с ним «образы врагов» впоследствии почти не изменились, хотя обстоятельства, в которых приходилось действовать «Арминии» после 1918 года, стали иными. Проигранная война и революция в глазах многих из членов корпорации казались осуществлением мечты, к воплощению которой они стремились в течение полувека: коалиция клерикалов и марксистов, которая, казалось, господствовала в изувеченной стране, от которой осталась одна Австрия, делала неизбежной присоединение к Германии, которому препятствовали державы-победительницы.

Эрнст Кальтенбруннер и его друзья полагали, что кукловодами появившихся после развала Австро-Венгерской империи стран, а также правительств в Риме, Париже, Лондоне, Москве и Вашингтоне, являются евреи, а не только западные державы, которые препятствуют объединению немцев с помощью мирных договоров, а также немыслимых репараций, тем самым подрывая национальную экономику и способствуя центробежным силам и «социальной напряженности» для того, чтобы еще больше ослабить Австрию и сделать совершенно невозможным укрепление немецкой Австрии.