Солнце медленно поднималось над Запретной Долиной золотя традиционные острые крыши, но не привычно кирпично-красные, а яркие, то ли металлические, то ли слишком белые, отражающие свет, слепящие своим великолепием. Лучи дневного светила заглядывали в обильные окна, играли в стенах из цельного хрусталя, где-то прозрачных, где-то вспыхивающих разноцветными искрами на вычурных гранях.
Под утренним светом просыпались небольшие домики-павильоны, разбросанные по территории комплекса. Белые, мозаичные, из темного дерева и простого камня в садах, имитирующие то лес, то цветущий луг, то берег дикого озера.
Из-за отражения в отражении стен и воды, помноженного на отражение в блестящих крышах, Мияко казался иллюзорным городом, миражом, фантастическим сном, вдруг ставшим реальностью. Запретная Долина — рукотворная драгоценность, шедевр архитектуры и дизайна нэко.
Вот только среди ароматов цветов, пряностей и масел, по белому с золотыми прожилками мрамору гуляла вовсе не благость и покой. Нет, постороннему наблюдателю могло показаться, что Мияко-на-семи-холмах — это просто кусочек Неба, вдруг оказавшийся на низменной земле. Впервые попавшие в его сады посетители терялись от великолепия и живописной красоты, но вот его обитатели… Пожалуй, это был не луг с пестрыми бабочками.
Ну или бабочки были крайне ядовиты.
Серафим тихонько вздохнул. Когда-то, по глупости, он попытался дать совет Вечному, а может быть даже вынудить его упростить церемониал, да укротить серпентарий, на что Двуликий, правда тогда еще Одноликий, ответил очень просто:
— Они взбунтуются.
К его чести, Хошисим очень быстро понял, что имел в виду Император. Высшие Дома с каждым годов вырождались все сильнее. Все меньше отпрысков попадали в МВА или проходили достойное частное обучение. Все больше «пустышек» появлялось в некогда именитых семьях. Их всех нужно было чем-то занять. Почему бы и не
После
Признаться честно, Серафим и тут не сразу понял Вечного — зачем возвышать ту, чей сын никогда не взойдет на престол? Впрочем, аргумент был все тот же — «иначе взбунтуются». Как бы ни приклонялись перед Двуликим, но неуемную энергию старших Высших Домов нужно было куда-то девать, к тому же, необходимо было показать, что даже в
По глубокому убеждению, Хошисима, даже принявшего все доводы правителя, все это было детской возней, с другой стороны — не мешают и ладно.
— Мой Император, — низко кланяться Серафиму не было нужды, поэтому он лишь обозначил легкий наклон головы.
Вечный не удостоил его и таким приветствием, как стоял у прозрачной стены Павильона Ниспадающей Воды взирая на Личный Сад, так и остался стоять.
— Ты хотел меня видеть, мой Император, — спустя несколько минут напомнил о себе Хошисим.
Двуцветная маска развернулась к нему и глухой голос произнес краткое:
— Да.
— Я так понимаю, по поводу возни у наших рубежей?
— Полагаешь это только возней?
В голосе Вечного вроде бы и не было насмешки, но Глава Ордена Созидающих все же поморщился. Не так стоило начать разговор, точно не так.
— Нет, мой Император. Океан Разума неспокоен.
— Неспокоен… да, именно так.
— Твоя Чи-интуиция…?
— Тут даже ее не нужно, — вот на этот раз насмешка точно была. — Очевидно, что Чаши Весов слишком долго были в равновесии.
— Сто лет не такой уж и долгий срок, — возразил Серафим.
— Для нас с тобой — нет, для многих — да. События имеют свойство ускоряться, когда ждешь этого меньше всего.
— Значит, думаешь, что скоро начнется новый виток?
— Уже начался, — кивнул Вечный.
— Это всего лишь асуры!
Смех Императора стал неожиданностью.
— Ты, действительно, постарел, мой друг!
Конечно, можно было бы на это обидеться, но Хошисим предпочел проигнорировать неприкрытую издевку давнего то ли друга, то ли врага.
— Считаешь, что я недооцениваю врага?
— Считаю, что ты его не видишь.
Дрожь прошла по спине Главы Ордена. Сказано было столь веско, столь значимо, что Серафим тут же понял, что могло так насторожить Вечного.
— Ты считаешь, что Сон Звезд — это не просто какая-то новая разработка асуров.
Нет, он не спрашивал, он уже и сам все осознал.
— Отголосок эйо? — вопрос был задан самому себе, но Император на него все же ответил.
— Нет, — а через секунду, — не прямой.