Шторм

…Раскопали Фирюзанское государство в пустыне. Цветущее было царство, народ его населял красивый и мирный. Налетела монгольская конница вихрем, смяла, раздавила безоружный народ. Тем, кто выжил, головы ссекли. Каждому коннику за день надо было зарубить шестьсот человек, фирюзанцы покорно становились в очередь, склоняли головы под саблю. И мы, в наш-то век, уподобились тому покорному народу, никогда не бравшему в руки оружия. Но наши-то, наша мужики, древние защитники Отечества, ходившие в Альпы, за море, в Африку, победно маршировавшие по улицам европейских столиц, покорились бабе с наганом. Помните восхитительно-отвратительную «героиню» в кожанке с наганом, стреляющую моряков? Моряков! С красивой фразой на змеиных устах: «Ну, кто еще хочет женского тела?»

Сколько раз я вот эту сцену про тогдашних арестантов в ранние свои рассказы и повести вставлял. Снимают и снимают. Еще задолго до подхода к цензуре снимают. Может, хоть нынче напечатают? А то все наших бьют, да бьют, били и мы, как видите, умели и мы еще детьми постоять за себя…

Да вот потом разучились. И гнали наш народ стадом в гибельные ссылки, в смертельные сталинские лагеря.

…Неужто и нас, засыпанных песком, раскопают когда-то и горько вздохнут — и эти «фирюзанцы» покорно подставляли головы под петлю и топор.

_{1966, 1997}