Шторм

Она помнила его ласки, трепетные, при этом страстные. Они дразнили ее, возбуждали и подталкивали к бездне греховного наслаждения, куда Саманта с удовольствием бросалась, ни о чем не думая. Сейчас она тоже не хотела идти на поводу внутреннего голоса или подчиняться рассудку. Слишком долго в ней спал вулкан, требующий извергнуть лаву наружу. Слишком много времени прошло с тех пор, когда ее тело изгибалось в сладкой неге.

Внезапно Саманта ощутила странный холод, пришедший на место необъятному жару. Руки Рауля больше не удерживали ее, а губы не ласкали, оставляя следы на нежной коже. Все кончилось так резко, что она и не поняла, когда мужчина оторвался от нее, не став доканчивать начатое.

Неужели эта была всего лишь игра воображения? Конечно же нет, так как то, что творилось секундами ранее – жестокая, но правдивая действительность. Рауль оставил ее, не дав познать сладкий и томительный вкус удовольствия, бросив разгоряченной и неудовлетворенной. Как ему удалось так быстро совладать с собой, если Саманта никак не могла восстановить дыхание?

Девушка недоверчиво уставилась на Рауля, заправляющего полы рубашки в брюки. В голубых глазах не было ни капельки раскаяния, страсти или тёмного желания.

Холодный блеск. Сверкающие льдинки. Ни одной эмоции. Получается, его совсем не разволновало произошедшее? То, что случилось, совсем неправильно и недопустимо. Запретно и неверно. Она не просто позволила ему поцеловать её, но и едва не отдалась ему на этом чертовом столе! Кому? Мужчине, который так низко обошёлся с ней, переспав с другой женщиной! А сейчас она сама…

– Ты изменилась, Саманта, – холодно бросил Рауль, накинув на плечи пиджак. – Изменились твои характер и нрав, но тело осталось прежним. Ты хочешь меня, но я больше не буду удовлетворять твои желания.

Саманта прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать рвущийся всхлип, и тяжело поднялась на ноги, подхватив с пола платье. Еще никто никогда не унижал ее таким образом, никто не смел обращаться с ней, как с дешевкой.

Он поступил с ней хуже, чем десять лет назад. Указал на то, как она слаба перед инстинктами. Продемонстрировал мужскую власть над ней.

– Я ненавижу тебя, Рауль! – зло прорычала по Саманта, пытаясь дотянуться дрожащими пальцами до «молнии» платья. Внутри неё разразилась буря, угрожающая смести все выстроенные принципы, но она не будет пускать слезы! Она сильная, пусть и на минуту подалась возникшей неожиданно слабости.

– Твоя ненависть настолько же сильна, как и твоё желание, – поддел её Рауль, приблизившись к ней. Одним движением он потянул «собачку», а затем резко развернул девушку так, что она уперлась ладонями в его тёплую мускулистую грудь.

Она подняла глаза и столкнулась с кривой усмешкой на тонких губах.

– Во всем виновата только ты, Саманта Джеймс, ты и твоя алчность.

– Ты ошибаешься, Рауль, – тряхнула каштановыми волосами Саманта, тщетно пытаясь вырвать из его рук, обвивших теперь ее талию железным кольцом. Почему он не отпускает ее? Ведь ему удалось добиться того, что хотелось? Она действительно оказалась слабой перед силой желания и воспоминаний. – В нашем разрыве виноват лишь ты. Есть вещи, которые нельзя простить или забыть.

– Какие такие вещи, Саманта? – нахмурился Рауль. – Чем я так провинился перед тобой, что ты не только сорвала нашу свадьбу, но и опозорила меня перед всеми? Ты разрушила мое доверие, а мою любовь приняла за слабость, которую использовала в корыстных целях.

– Как ты можешь говорить такое? – прошептала побледневшая Саманта. – После того, как ты… Любовь никогда не сможет простить измену. Измену прощает только привычка. Я любила тебя десять лет назад, Рауль, очень сильно любила, но терпеть твои измены я не собиралась. Кроме любви, во мне были гордость и уважение к себе.

Рауль резко выпустил ее, театрально захлопав в ладони и гортанно засмеявшись. Смех совсем не походил на искренний и настоящий, прозвучав наигранно, от чего Саманта вздрогнула. Что с ним? Разве в ее высказывании было что-то смешное? Хотя именно подобной реакции она и ожидала. Потому она и не объяснила ему истинную причину их расставания десять лет назад. Ведь лживый и насквозь пропитанный обманом Рауль Дюмон никогда не признает своей вины.

– Гордость? Уважение? – прекратив смеяться, вмиг посерьезнел Рауль, обратив на Саманту гневный взор. – Что тебе известно об этом, Саманта Джеймс? Ты не уважала ни меня, ни мои чувства. А гордость… Девушка, у которой есть гордость и благородная репутация, не станет опускаться так низко, чтобы выкрасть бриллиант бывшего любовника в качестве мести. Как ты можешь рассуждать о вещах, о которых не имеешь представлений?