Шторм и ярость

– Что? – мой голос стал пронзительным, когда я оглянулась на них. Теперь Лейла вцепилась в руку Рота. – Ты действительно уверен, что они хорошие ребята?

Зейн бросил на Рота предупреждающий взгляд.

– Да. Можешь мне доверять. И можешь доверять им.

– Не уверена насчет этого, – я уставилась на них. – Они смотрят на меня так, словно хотят съесть.

– Надеюсь, они перестанут это делать, – посоветовал Зейн. – Например, прямо сейчас.

– Я вижу этот взгляд, – прокомментировал Кайман. – Теперь я вижу. Лейла, возможно, ты хочешь, ну, знаешь, прекратить.

– Что? – Лейла моргнула и оглядела комнату, ее щеки вспыхнули, когда она поняла, как сильно сжала руку Рота. – О, извини!

– Все в порядке, – Рот притянул ее в свои объятия, крепко прижимая к себе – так, как Тай держал Джаду. Я не понимала этих объятий. Я ничего этого не понимала. – У меня была такая же реакция.

Лейла положила руки на ладонь Рота. Она продолжала осматривать пространство вокруг меня, рассматривая… мою душу?

– Что ты видишь, Лейла? – спросил Зейн.

– Я вижу… – она провела ладонью по руке Рота. – Я вижу чистый белый… и чистый черный.

Зейн посмотрел на меня, и я понятия не имела, что это значит, но он выглядел удивленным.

– Лучшее из обоих миров, – пробормотала Лейла, и я вздрогнула. – Кто она? – повторила она таким тоном, который напомнил мне ребенка, просящего шоколадку.

– Она – Истиннорожденная, – ответил Рот, и я почувствовала, как мой желудок сжался. Он действительно знал, кто я такая. – Более известная как нефилим.

У Лейлы отвисла челюсть.

– Черт возьми! – Кайман подпрыгнул и перемахнул через диван – на самом деле перемахнул на другую сторону.

Я была польщена такой реакцией, учитывая, что двое других выглядели так, словно хотели стать очень, очень близко.

Зейн ухмыльнулся.

– Вау, Кайман, не думаю, что когда-либо видел, чтобы ты двигался так быстро.

– Какого черта, Зейн? Я сказал ей сесть рядом со мной. Сесть рядом. Это немыслимо, – ответил Кайман, качая головой. – Я никогда не видел Истиннорожденных, – он попятился, широко раскрыв глаза. – Я не сторонник такой жизни.

– Я… не причиню вам вреда, ребята, – сказала я, чувствуя себя крутой девчонкой и немного уродом одновременно. – Это не то, чего я хочу. – И посмотрела на Зейна, выбитая из колеи всем происходящим. – Верно?

Одна сторона его губ приподнялась.

– Верно.

– Но ты можешь, – сказал Рот, положив подбородок на голову Лейлы. – В этом мире есть только две вещи, с которыми даже я не хочу сталкиваться лицом к лицу. Ни одна из них не является Стражем.

Зейн вздохнул.

– И одна из них – Истиннорожденные, – уточнил Рот.

Я не смогла удержаться от вопроса:

– А вторая?

Улыбка Рота была подобна дыму, когда он посмотрел на меня в ответ, заставляя дрожать.

– У Тринити нет причин причинять вам боль, – сказал Зейн. – И не надо ей их давать. Если ты действительно знаешь что-нибудь об Истиннорожденных, то понимаешь, что я не смогу ничего поделать, если ты ее разозлишь.

Рот поджал губы.

– И ты привел ее сюда, подвергая Лейлу риску…

– Мы пришли сюда за вашей помощью.

– Мне нравится, что я тебе нужен, Стоуни, – Рот ухмыльнулся.

– Боже, ненавижу тебя, Рот, – проворчал Зейн.

– Эй! Это первый раз, когда ты назвал меня по имени.

Зейн закатил глаза.

– В любом случае мы здесь, потому что я верю: вы, ребята, можете не обращать внимания на то, что Тринити отчасти ангел, ведь она смотрит сквозь пальцы на то, что вы все демоны, – голос Зейна стал жестче. – Итак, можем ли мы вернуться к нашей теме?

Никто не произнес ни слова, поэтому я подняла руку.

– У меня есть вопрос.

– Что? – Зейн испустил еще один вздох, который так сильно напомнил Мишу, что у меня заболело в груди.

Я посмотрел на Лейлу.

– Как ты видишь души?

Она взглянула на Рота, прежде чем заговорить.

– Ты знаешь, кто я?

– Наполовину Страж, наполовину демон?

– Ладно. Ты знаешь, кем была моя мать, – и я использую слово «мать» весьма мягко.

– Лилит? – спросила я, вспомнив, что говорил Миша. И почувствовала, как Зейн удивленно дернулся, но проигнорировала это. – Твоя мать – Лилит?

– Да, и дары моей матери проявились во мне по-другому из-за моей крови Стража, – объяснила Лейла, все еще потирая руки Рота своими маленькими ручками. – Я могу видеть души. Для меня они как ауры. Белые души – самые чистые… Стражи, ангелы и люди без греха имеют чистые души. – Она сделала паузу, ее взгляд блуждал вокруг меня. – У тебя чистая душа и…

– И что? – я прищурилась, желая увидеть то, что видела она.

– Не знаю. Я никогда не видела такой темной ауры, – ответила Лейла, и я моргнула. – То, как у демонов нет души, так и у тебя – лишь пустота.

Рот надулся позади нее.

– У действительно плохих, по-настоящему злых людей очень темные души. Но чтобы чисто черные? Чистый черный и чистый белый? – на ее лице промелькнуло удивление. – Думаю, это из-за того, кто ты такая, именно поэтому я никогда не видела ничего подобного.

– Но почему она еще и черная? – спросила я. – Если это верно, что чем темнее душа, тем злее человек…