Шторм из тени

Бинг заставил себя не закатить глаза в раздражении. Как он только что указывал, ракеты системной обороны, которые «Технодайн» поставил Монике, были слишком велики для любой судовой пусковой установки, и они были однодвигательными ракетами. Теперь он хотел поставить что–то достаточно большое, чтобы запустить что–то многодвигательное через пусковую трубу? Боже мой! Этот человек был не просто параноиком, он был чертовым идиотом! Даже офицер Пограничного Флота должен был быть достаточно смышленым, чтобы понять, что что–то размера пусковой крейсера просто не могло выстрелить чем–то большим, чем те птички «Технодайна»!

Он, очевидно, выказал, по крайней мере, некоторые из своих реакций, несмотря на все усилия не делать этого, потому что лицо Мизавы напряглось еще больше.

— Я знаю, что аргумент размера против идеи, сэр. Однако, при всем уважении, посмотрите на это последнее послание из них. Оно было отправлено прежде, чем мы на самом деле подняли наши клинья, но они точно знали, что мы делаем. Это означает, что они имеют возможности сверхсветовой разведки, и они используют ее. На мой взгляд, особенно в сочетании с наблюдаемыми темпами их ускорения, это демонстрирует, что по крайней мере значительный кусок отчетов о возможностях монти, которые РУФ приняло в расчет, на самом деле точен.

Его глаза впились в Бинга. Он очень осторожно воздержался от упоминания записки Аскью, но это было там, между ними, и его голос стал тверже, жестче.

— Учитывая эти доказательства — доказательства того, что РУФ было неправо, по крайней мере, в некоторых своих оценках — я думаю, что мы должны принять возможность такой дальнобойности их ракет, о которой они говорят, всерьез.

— Ну, это делает один из нас, капитан, — сказал Бинг с сарказмом, прежде чем смог сдержаться. Мизава покраснел и Бинг покачал головой. — Я прошу прощения за это последнее замечание, — он заставил себя сказать это. — Происходит достаточно, чтобы любому из нас быть напряженным, но это не повод для меня срываться на вас.

По выражению лица Мизавы было очевидно, что он знал, что извинения Бинга были строго для проформы, но он отрывисто кивнул, и Бинг заставил себя улыбнуться.

— Я отметил вашу озабоченность, капитан. С другой стороны, у нас есть двадцать два корабля, семнадцать из них линейные крейсера, а у манти всего только девятнадцать. Правда, их «линейные крейсера» больше, чем у нас — если на то пошло, наверное, к тому же более выносливые — но каждый из наших имеет столько же ракетных пусковых, как один из ихних, и у них их только шесть, а у их тяжелых крейсеров только двадцать труб по борту! Это дает нам значительное преимущество в трубах и даже большую мощность выстрела. И, при всем уважении, я не готов сбрасывать со счетов оценку разведки, сформулированную аналитиками, имеющим доступ ко всей поступающей информации, в отличие от наших оценок, генерируемых самостоятельно на основании частичной информации, у некоторых офицеров — справедливо, я мог бы добавить — есть все основания принять эти пессимистические предположения, чтобы избежать недооценки возможностей потенциального противника. Правда, темпы их ускорения выше, чем предсказывала Разведка, но это отдельный момент, нет абсолютно никаких доказательств, кроме апокрифических отчетов, что у монти есть возможности, которые вы приписываете им, и я не могу с чистой совестью позволить третьесортному неоварварскому флоту с манией величия даже пытаться диктовать свои условия Флоту Солнечной Лиги. Подобный прецедент будет иметь катастрофические последствия с любой внешнеполитической точки зрения, а оскорбление для чести Флота было бы недопустимо.

— Сэр, я не предлагаю вам уступить их требованиям. Я просто предполагаю, что, может быть, это время, чтобы попытаться вступить в переговоры с обеих сторон. Говорят, что они уже направили дипломатическую ноту на Мейерс. Согласен, что мы должны будем отказаться сдать им наши корабли, но почему бы не договориться вернуться на орбиту и сохранить статус–кво в Новой Тоскане, пока мы пошлем посыльное судно обратно в Мейерс с просьбой об инструкциях к комиссару Веррочио? Если они согласятся, то решение о том, как мы среагируем на их требования законно становится политическим решением, которое будет принято на самом высоком уровне местной политической власти. А если эта Золотой Пик согласится, это также даст комиссару Веррочио возможность отправки подкреплений в том случае — как почти наверняка будет в этом случае — если он решит, что мы правильно отказались от ее требований. По крайней мере, это позволит нам выиграть время при…