Шторм на Ладоге (СИ)

Марджи стояла, держась за край раковины и чувствуя, как в ней нарастают обида и гнев. Выйти бы и врезать этим идиоткам, чтобы прикусили языки! Но тогда вовек не отделаешься от репутации агрессивной психопатки. И еще, болела и кружилась голова, ноги дрожали от слабости, а ребра разболелись от сильного сердцебиения. "Вот как обо мне думают! Разве я заслужила? Это же все неправда! Ладно, фиг с ними… Пусть болтают что угодно. Лишь бы не уволили"…

То, что на них могут завести уголовное дело, Марджи пока не приходило в голову.

При ее виде Лилия выпустила из рук кусок мыла, и он ускакал в одну из кабинок ("Башкой бы тебя туда!" — пожелала ей Марджи), а Джеми глупо захлопала глазами поверх полотенца. Они ругали себя за то, что так разговорились, не убедившись, что одни в помещении и не зная, что может сделать с ними Стрела.

Марджи обернулась с порога, чтобы сказать: "Вы неправы! Я этого не делала!", но слова застряли в горле. Смерив девушек тяжелым взглядом, она вышла.

— Вот попали, — Лилия, кряхтя, пыталась подсунуть руку под дверцу кабинки и достать мыло. Стоя на четвереньках, она выставила на обозрение огромный зад, обтянутый камуфляжными штанами, — так смотрит, будто размазать хочет. Как бы не насолила. Она теперь, как бешеная.

— Ага, — Джеми вытерла лоб полотенцем. — Надо же было, чтобы она все услышала! Теперь жди больших неприятностей, если ей все с рук сойдет!

*

В палате Марджи хотела так же тихо пройти на свое место, но все завертелось с бешеной скоростью перед глазами, а линолеум стремительно метнулся навстречу и пребольно поддал по скуле…

Очнулась она от похлопывания по щекам и прикосновения мокрой ткани ко лбу.

Кристель перевела дыхание, увидев, что Марджи открыла глаза.

— Сможешь встать? — спросила она. — Давай я помогу тебе дойти до постели и позову дежурного врача?

— Не надо, — Марджи села и ощутила во рту соленый привкус; так и есть, ушибла нос. — Я сама доберусь.

— Зачем ты вставала? — Кристель здоровой рукой поддерживала ее под локоть. — Ходила курить? Врач же сказал, что после уколов лучше воздержаться…

Она помогла подруге снять халат и лечь. Марджи прижала к носу чистый платок и запрокинула голову, унимая кровотечение.

— Крис, я не знаю, как это случилось, — невнятно сказала она, — ощутив свежий синяк на бедре и большую ссадину на локте, — но я бы никогда не оставила плохо закрытый термос…

— Я знаю, — Кристель села на стул возле ее кровати. Больничная рубашка была велика девушке; руки и шея в проймах казались еще тоньше. — Ты всегда очень аккуратна и ничего не разбрасываешь как попало… Но давай подумаем об этом утром, а сейчас попытайся уснуть, тебе нужен отдых.

— Но ты мне веришь? — Марджи бросила окровавленный платок в урну. — А то сейчас я слышала разговоры, будто я нарочно все подстроила…

— Нет, я так не думаю, — Кристель заставила подругу лечь и поправила на ней одеяло. — Извини, что я вечером огрызнулась, была в раздрае.

— Я разберусь, кто мог это устроить, — мрачно сказала Марджи, — и пусть этот козел бежит к мексиканской границе сломя голову!

— Согласна с тобой. Спи. Утром к нам должен прийти штабной следователь, нужно быть в форме, — Кристель устало прикрыла глаза. — Так ты уверена, что не нужно звать врача?

— Подумаешь, в первый раз, что ли, носом стукнулась, — Марджи перевела дыхание; хорошо, что Кристель не считает ее сумасшедшей хулиганкой. От этого даже головная боль отступила, и девушка чувствовала, что сможет заснуть этой ночью.

Когда она закрыла глаза, в памяти всплыло увиденное перед взлетом: Телмар на трибунах чуть не подрался с Брайаном; если бы не вмешался охранник… А приятель Кристель почему-то смылся в сутолоке, даже не подойдя, чтобы узнать, что с его знакомой. Что-то не нравилось Марджи во всем этом, но ее так разморило, что не было сил ни о чем думать…

Вскоре обе крепко спали.

*

— Капитан Пинкстон, капитан Беркли, рад видеть вас в добром здравии. Я хотел бы задать вам несколько вопросов по поводу инцидента на шоу…

Штабной следователь Ройстон, благообразный мужчина, похожий на лорда из английских фильмов, пришел к девушкам после завтрака. Также явились командир базы полковник Мейерс с двумя штабными офицерами и охранники.

Полковник, коренастый крепыш с пышными седыми усами на красном лице, был мрачен. Ему не нравилось то, что случилось накануне на его базе, где отродясь подобного не бывало. И кто оказался замешан — Пинкстон и Беркли, гордость ВВС, Виргинские Орлицы. Пинкстон, такая дисциплинированная. Беркли, про которую говорили: "Побольше бы таких в армии — и армия будет № 1 в мире!". Конечно, на место происшествия тут же слетелись вездесущие журналисты, стетевшиеся на сенсацию, как мухи на мед. Уже пошли, стали множиться подробности вчерашнего — и про аварию, и про раздавленные машины… В одной из них оказался чей-то мопс, который не смог выбраться из запертого салона… Волна пошла по нарастающей и это злило и угнетало старого вояку. "Надеюсь, это недоразумение, которое быстро разрешат. Не верю, чтобы одна из Орлиц оказалась растяпой или саботажницей!".