Шторм на Ладоге (СИ)

Запарковав машину в гараже, Марджи задержалась, чтобы покурить перед предстоящим объяснением с Кристель. Конечно же, подруга выйдет из себя, когда узнает о ее решении. Надо морально приготовиться.

… За завтраком Телмар еще раз попытался выяснить, не передумала ли она вступить в неравный бой с командованием.

— Нет, Телмар, — отрезала Марджи, аккуратно отделив вилкой кусочек «глазуньи», — выиграю я дело, или нет, я не знаю, но безропотно подставлять голову под помои не буду. И хватит об этом, о-кей?

Телмар хорошо знал, какой непреклонной иногда бывает Мэй. И сейчас он видел, что ее не переубедишь.

— Ладно, — он включил кофеварку, — твое дело. Хоть это и безумие. Тебе кофе крепкий?

— С лимоном, без сахара.

Телмар проводил ее до бара, где Марджи оставила накануне машину, и на прощание девушка обернулась:

— Если понадобится, выступишь моим свидетелем на суде?

— Конечно! Чем я еще могу тебе помочь?

— Ты мне уже помогаешь морально!

*

Увидев спустившегося в гараж Эрика, Марджи удивилась: восемь утра, вроде рановато для визитов… Или он пришел еще накануне?

Мужчина подошел к блестящему черному «Мазерати» — такому же солидному и лощеному, как и он сам. Даже издалека видно было, что джинсы и замшевый пиджак Ливингстона куплены в дорогом магазине. По гаражу разошелся шлейф превосходного мужского парфюма. «Парень, сколько же ты зарабатываешь на своих кофейнях? Я примерно знаю, сколько стоит «Мазерати» и какие цены у «Гуччи» и «Босса». Владельцу нескольких кафе, даже в самом Вашингтоне, такие роскошества не по карману!».

Еще Марджи отметила его четкую походку, выправку и скорость движений. Это выдавало военного, спецназовца. «Отошел от дел и занялся бизнесом?».

Кристель пила кофе в гостиной. Поджав ноги, обтянутые голубыми джинсами, она уютно устроилась в кресле. В квартире царил идеальный порядок, но в воздухе еще витали ароматы того самого парфюма и запах дыма незнакомых сигарет; в пепельнице обнаружились два окурка «Житана». Кристель курила только «Кул»; Марджи — «Вирджинию».

— Ну и как прошел вечер? — спросила Кристель, увидев подругу.

— Нормально, только Телмар потерял много времени, пытаясь меня отговаривать.

— От чего?

— Я подала встречный иск о незаконном увольнении и неправильном ведении следствия.

Кристель отставила чашку и приподнялась, выгнув брови.

— Ты ведь уже знаешь, что я получила сапогом под зад, — Марджи села напротив. — Мне велели убираться немедленно, а по правилам, после приказа об увольнении я имею право отработать еще две недели. А этот м…к Мейерс дал мне только полчаса на то, чтобы забрать свои вещи и сдать оружие и офицерское удостоверение…

— После того, что ты учинила в его кабинете, немудрено, — возразила Кристель, — ты обвинила его в субъективном мышлении, половом шовинизме и сказала, что умные люди оценивают человека не по тому, что у него в штанах, а по другим качествам. Это же надо было додуматься! Насчет двух недель ты права, и я вчера сказала об этом Мейерсу, и тоже получила гвоздей ниже спины. Но как было не взорваться в ответ на твой спич? Извини, но ты сама напросилась.

— Все равно я вернусь на работу, — вскинула голову Марджи, — и отстою свое доброе имя. А если Мейерс такой обидчивый, пусть сам катится на пенсию!

Кристель только вздохнула:

— Ты с ума сошла. Знаешь, почему я вчера оставила поле боя за ним? Полковник был так взбешен, что за пререкания уволил бы и меня. А это лишило бы меня возможности выяснить, кто подстроил нам поломку самолета. Эрик высказал версию, что это мог сделать кто-нибудь из сослуживцев.

Марджи сердито отвернулась. Почему-то упоминание имени Эрика испортило ей настроение, но она быстро нашла этому объяснение: «Я взвинчена после аварии и увольнения, и выхожу из себя на ровном месте!».

— Ну вот и выясняй, — сказала она, — а я буду бороться. У тебя все?

— Значит, ты не передумаешь? — Кристель поудобнее подбила диванную подушку под спину.

— Да.

— Все-таки ты полный шиз.

— Медкомиссия два месяца назад показала обратное.

— Да уж. Вчера весь штаб слышал доказательства твоей адекватности.

— Пусть Мейерс сам проверится. Орал на меня так, что чуть из штанов не выскочил, будто на ежа сел.

Кристель невольно прыснула, вспомнив свой разговор с полковником. Да, со стороны именно так он и выглядел. Подавив смех, она покачала головой:

— Беркли, с тобой невозможно серьезно разговаривать.

— А ты пыталась?

— И как только у меня терпение не лопнет?

— На то ты и пилот. Кстати, внизу я встретила твоего приятеля…

По лицу Кристель Марджи поняла, что разговор о Ливингстоне будет ей приятен. Уж лучше слушать восторженные возгласы о распрекрасном Эрике, чем объяснять, почему она не передумает подавать иск… «Как я счастлива, мне еще ни один парень не задурил мозги!» — подумала Марджи.

*