Шторм на Ладоге (СИ)

— Так папа приедет? — спросил мальчик, когда они уложили продукты в запасной пакет и шли мимо общежития студентов-заочников. — А почему он не взял на турбазу меня?

— Потому, что у тебя были экзамены и итоговое соревнование по кикбоксингу. А вот в июле ты поедешь с нами.

— Ура!

— Мы все поедем.

— У-у, так мне снова нянчиться с Надькой?!

— Если бы я не знала, как ты любишь сестренку, то рассердилась бы на твое ворчание.

Оставив продукты дома, Марджи с сыном направились к киоску "РуБли", где покупали свои любимые блинчики с грибами и сыром.

— Ну как твоя школа? — спросил Джерри по дороге.

— Много бюрократической писанины в конце года, стараемся все подогнать, чтобы в июле спокойно поехать в отпуск.

— А можно мне приходить на аэродром? Завтра у меня последний экзамен, а потом я свободен!

— Сдашь на "пять" — приходи.

— Есть! — залихватски козырнул подросток.

Марджи и Алексей жили в Петербурге 12 лет. Их старший сын пошел в седьмой класс, а три года назад у них родилась долгожданная дочь Надя, русоволосая и синеглазая, маленькая копия матери. До этого Марджи несколько лет не могла забеременеть, и супруги уже думали, что второго ребенка у них не будет. Как они и договорились, имя дочери выбирал Алексей. Он предложил назвать девочку в честь доктора Савицкой, которая спасла Кристель и Павла, и Марджи охотно согласилась.

Турбаза Алексея процветала, у второго Веселова проснулся талант бизнесмена. Его бизнес выстоял даже в дефолт с минимальными потерями, и быстро выправился.

У Кристель и Марджи была частная авиашкола в Юнтоловке. Им пришлось потрудиться, чтобы школа встала на ноги и укрепилась, но трудности никогда не пугали Орлиц; ради того, чтобы снова летать, они готовы были преодолевать любые испытания. И они снова справились.

Алексей любовался красивой женой, когда они пили чай. Такая же энергичная, решительная, улыбчивая, И такая красивая, совсем как тогда, на берегу!

— Помнишь, что за день сегодня? — спросил он, помешивая сахар в чашке.

— Да, 22 июня, годовщина начала войны в Советском Союзе… Я не угадала?

— А еще именно в этот день 13 лет назад ваш кейс упал в мою лодку на острове…

— И ты устроил нам с Крис купание в июньском озере! — фыркнула Марджи. — Ну, удружил!.. Звонила мама. Очень хочет, чтобы годовщину свадьбы в августе мы отмечали у нее…

— Думаю, это возможно. А как Кирстен?

— Работает над платьями для актрис к новому фильму. Как всегда, полна творческих идей. И они с Мэттом снова ждут ребенка!

*

Это был новый район на севере города, и Кристель впечатляли его величина и простор. Длинные высотные дома по 15–20 этажей, широкие восьмиполосные дороги, по которым круглые сутки мчался поток машин и автобусов и грохотали трамваи. На Гражданский проспект, поражающий своими масштабами, выходило несколько улиц и улочек, тихих, утопающих в зелени, с домами нежных пастельных цветов и ухоженными палисадниками. Это напоминало Павлу Выборг, поэтому он и купил двухуровневый пентхаус на улице Ушинского, где казалось, что шумный проспект не в пяти минутах ходьбы, а очень далеко.

Кристель поставила машину на парковку и вышла, доставая сигареты. И вдруг вспомнила, что так и не заехала в сервисный центр с новым мобильным телефоном, который вдруг стал разряжаться в два раза быстрее.

"Ладно, тут недалеко "МТС", до проспекта можно и пешком дойти!" — она поставила машину на сигнализацию и вышла со двора.

После ночного дождя на тротуарах еще стояли лужи, но умытые листья деревьев и цветы были такими яркими, а небо — таким синим, что Кристель решила обязательно нарисовать это. Как давно она не брала в руки альбом и карандаши! Этот год выдался напряженным, нагрузка в школе возросла, и хозяйки приходили домой только за тем, чтобы принять душ, переночевать и переодеться… Нужно было подогнать дела так, чтобы июль провести на турбазе, а август — в Виргинии. Мама уже давно грустно говорит по телефону, что уже скоро забудет лицо своей старшей дочери. Натали продолжала работать, график у миссис Бритвы тоже был плотным, и приехать в Петербург она тоже не могла.

Кристель расстегнула короткую кожаную куртку. Под ней была белая блузка с вырезом; на шее повязан яркий шелковый платок. Он прикрывал старый шрам на груди, память о развязке тех суток на берегу Ладожского озера…

В 44 года Кристель по-прежнему была худощавой, быстрой в движениях, и на вид ей не давали больше 35 лет. Густые светлые волосы она по-прежнему стягивала в "хвост", косметикой почти не пользовалась, из одежды предпочитала джинсы или кожаные брюки и свитера, или, в зависимости от времени года, водолазки, блузки и майки. Только черты лица стали суше, глаза — строже и темнее, а на висках после больницы появилась первая седина, которую приходилось закрашивать краской "Платиновый блонд".

Оставив телефон в сервисном центре, Кристель зашла в "Кофе-хауз". Сегодня ей нужно было закончить оформление годового отчета, а для этого голова должна быть ясной. А лучше всего этому способствовала большая порция эспрессо.