Штормовая волна (ЛП)

После этого вызвали доктора Эниса, и он подтвердил, что его в Гайд-парк позвал мистер Крэйвен. Он осмотрел раненого на месте происшествия, а позже наблюдал на дому до самой смерти.

— Когда вы прибыли осмотреть раненого, рядом никого не было? — спросил коронер.

Доктор Энис поколебался, поджал губы, но затем ответил:

— Нет, сэр.

Место свидетеля занял доктор Коркоран и подтвердил заключение доктора Эниса о том, что смерть наступила в результате пулевого ранения, пуля попала в пах, вызвав закупорку сосудов и сердечную недостаточность.

— Можно ли нанести подобную рану самому себе? — спросил коронер, забывший задать этот же вопрос Дуайту.

Обдумав вопрос, доктор Коркоран сообщил, что это нетипично, но возможно. Затем еще раз вызвали доктора Эниса и задали ему тот же вопрос. Доктор Энис нашел это возможным.

Затем коронер поинтересовался, нашли ли носильщиков, но получил отрицательный ответ. Они просто испарились, и никто не знал их имен. Присяжные удалились и совещались десять минут, а затем вынесли вердикт «Смерть в результате несчастного случая».

Но примерно в то же время, когда проводились слушания, в парламентских кругах и в обществе стало известно, что произошло. Никто не знал, откуда просочились слухи. Разумеется, все помнили ту стычку в Палате. Возможно, Эддерли сообщил что-то Андромеде Пейдж. Никто не знал, решат ли власти принять меры против выжившего, а если и решат, то у них не было никаких доказательств кроме слухов. Росс собирался поехать на похороны Эддерли, и Дуайту удалось его остановить, лишь применив силу. На похоронах кто-то из друзей Монка мог нанести оскорбление, а то и вызвать его на новую дуэль. В любом случае разговоров бы избежать не удалось.

К счастью (с этой точки зрения), Росс по-прежнему чувствовал себя скверно и мог проводить в сидячем положении лишь час или два в день. Даже более серьезное ранение, полученное в Америке, в свое время беспокоило его меньше. Дуайт смотрел на его руку с тревогой. Она отказывалась заживать.

Демельза заставила себя спросить Росса, как он будет вести себя, если констебль или другой представитель закона придут к нему с допросом. Сначала он сказал, что будет лишь отвечать на вопросы. Когда она спросила, будет ли он отвечать правдиво или врать, он заявил, что это будет зависеть от вопросов. Это не удовлетворило Демельзу, и она сама начала задавать ему вопрос за вопросом, чтобы понять, что он будет говорить. Все шло не очень хорошо до тех пор, пока она не спросила, зачем два честных человека лжесвидетельствовали в его пользу, если он собирается пренебречь их помощью.

Один день медленно сменял другой, и они оба сидели дома, дожидаясь этого визита.

Глава седьмая

I

Эддерли продолжал собственную извращенную игру с противником до самого конца, а потому Джордж Уорлегган ничего не слышал о его ранении до среды. Зайдя к Эддерли утром в четверг, он обнаружил, что шторы уже опущены, а хозяйка занята своими делами в ожидании мальчишки, посланного за доктором Коркораном, чтобы тот засвидетельствовал смерть. Джорджу потребовалось время, чтобы выпытать все факты. Он пошел на дознание с определенными подозрениями насчет произошедшего, хоть и не был до конца в них уверен. Распространившиеся сплетни лишь подтвердили его подозрения, и Уорлегган разъярился при одной только мысли, что соперник Эддерли избежит наказания.

В понедельник он навестил мистера Генри Булла, королевского адвоката, в его конторе в Вестминстере. Девять лет назад мистер Булл в качестве обвинителя участвовал в деле, когда Росс предстал перед судом по обвинению в подстрекательстве к бунту, грабеже и нападении на таможенника. Тогда-то Джордж и познакомился с мистером Буллом и поддерживал с ним знакомство, наблюдая, как тот делает карьеру и становится все влиятельнее. Теперь он занимал высокую должность королевского адвоката, а значит представлял интересы Короны в адмиралтейских и церковных судах.

Он показался Джорджу наиболее подходящим человеком — наиболее подходящим из тех, кого он знал. А мистер Булл, достаточно осведомленный о растущей власти и влиянии мистера Уорлеггана, отнесся к гостю с должным вниманием и любезностью. С вниманием и любезностью он выслушал мистера Уорлеггана и его жалобу.

— Что ж, разумеется, — сказал он, — я хорошо помню Полдарка. Высокомерный тип. Свершись правосудие, его бы уже повесили, но эти ваши корнуольские присяжные слишком сентиментальны. Но что касается этого дела, сэр, даже если всё, о чем перешептываются люди, правда, где доказательства. А? А? На дознании вынесли вердикт «смерть по неосторожности». Чтобы подвергнуть его сомнению, нужны свежие доказательства, подтверждающие слухи.

— Полдарк получил ранение и теперь не покидает собственных покоев. Это всем известно.

— Да. Достаточно правдоподобно. Но наличие здесь связи — только предположение. Люди могли поторопиться с выводами.

— По крайней мере, его нужно допросить.