Штормовое предупреждение

Вооружившись листком бумаги и шариковой ручкой, он пытается сосредоточиться. Первый вариант получился совсем топорным. "Бизнесмен и владелец "мерседеса" очень зрелого возраста хочет познакомиться с милой леди, готовой разделить с ним взлеты и падения в этой жизни". Вообще-то "в этой жизни" звучит как-то двусмысленно, но это Чарли не смущает, редактор подправит. Ему не нравится другое, что объявление какое-то… никакое. Ничего, что хоть немного раскрыло бы его личность. Слишком общо, слишком пусто, слишком грубо. Но разве можно в нескольких словах передать аромат живой жизни?

Он принимается за второй вариант. "Джентльмен зрелого возраста, удачливый, проживающий в уютном доме, недавно разведенный, мечтает познакомиться с женщиной своих лет или немного моложе для проведения досуга и совместного…". Совместного… Совместного — чего? Ей-богу, никчемное словечко. Чарли доволен, что сообразил ликвидировать слово "очень", просто "зрелого возраста". Благопристойная сдержанность, смягчающая остроту правды, позволяет раскинуть сети пошире. И более обтекаемая формулировка его делового статуса — тоже удача. Звучит уже не так вульгарно, а если он назовет себя бизнесменом, могут подумать, что и поиск спутницы для него чисто деловое предприятие. А Чарли знает, что женщинам подавай романтику, а не деловитость. И хорошо, что он добавил про развод. Мужчине зрелого (и тем более очень зрелого) возраста неприлично быть закоренелым холостяком, любая сразу решит, что с ним что-то не так. "Мерседес" тоже вылетел. Опять-таки слишком назойливо, по-деловому. Написать, что у него нормальное ХЧЮ? Нет, рискованно, черт его знает, что это за хрень. А вот про высокий рост, это можно, хотя на самом деле росту него скорее средний: пять футов и десять дюймов. Для совместного… Совместного — чего? Нет, неприкаянное какое-то слово.

Десять минут уходит на очередные три черновика, и наконец чистовой вариант готов. "Высокий джентльмен зрелого возраста, удачливый, проживающий в уютном доме, платежеспособный, недавно разведенный. Рад будет познакомиться с дамой своего возраста или чуть моложе для проведения досуга, прогулок, а возможно, для чего-то большего?" Неплохо, этот вопрос дает простор воображению и некие перспективы. Чутье говорит Чарли, что на такой призыв отзовутся. Он вырезает бланк, заполняет его и запихивает в конверт. Надо сразу же пойти и отправить, вовсе не факт, что у него хватит смелости сделать это завтра.

Почтовый ящик в ста ярдах от дома. Чарли натыкается на соседа и приветствует его улыбкой, несколько смущенной, будто тот может догадаться, что лежит у него в конверте, как будто постыдная тайна просвечивает сквозь плотную бумагу. Ибо, как только его обступает промозглый ночной холод, он чувствует всю унизительность этой авантюры, по сути дела, это все тот же отчаянный вопль. Знакомьтесь. Перед вами уже не мистер Чарлз Уильям Бак, муж Морин Бак, отец Роберта Бака. Перед вами Бизнесмен Зрелого Возраста. Очень зрелого. Недавно разведенный. Зрелый мужчина, но молодой холостяк. Чуть помедлив, он все-таки бросает в прорезь письмо и слышит, как оно со слабым шелестом падает на дно ящика. Чарли почти бегом устремляется к дому, а дождь все льет и льет.

И в лицо Чарли — ветер, вдруг такой сильный и резкий, что на эти хлещущие потоки ветра и дождя, наверное, можно даже опереться, как на стену. Правда, сегодня вечером по телевизору Майкл Фиш заверял, что синоптики поторопились со своим штормовым предупреждением, со своим "Возможен ураган!" — урагана не будет. Но все равно ветер разыгрался не на шутку…

--

Спустя три часа Чарли внезапно просыпается на середине сна. Ему снилась Маргарет Тэтчер, уменьшившаяся до кукольных размеров. Как она ведет его миниатюрный поезд по рельсам, проложенным в пустыне. Лицо у нее убитое и растерянное, она ищет своего сына. Марка[110]. А он, Чарли, помогает ей, тоже старательно озирается по сторонам. Просыпается он в тот момент, когда она жмет на сигнал, но раздается не гудок, а мерные удары Биг-Бена. Чарли слышит, как громко дребезжат стекла, будто снаружи по оконным рамам колотит какой-то силач. В ушах оглушительно гулкий звон. Такое чувство, что на улице все ходит ходуном, что там все рушится, превращаясь в руины. Чарли замирает от ужаса, первое, что приходит в голову — атомная бомба. Кошмарные страхи пятидесятых и шестидесятых никогда его не оставляли, хотя русские и прекратили играть в эти игры, когда их обскакал Ронни Рейган. Чарли Рейган нравится, умеет вести себя прилично, и улыбка у него обаятельная, располагающая, как у простого свойского парня.

Через пару секунд Чарли успокаивается, сообразив, что это не бомба, а ветер. Это он со свистом проносится между красными домами городка с ужасающей, с дикой скоростью. Там, снаружи, вроде бы трещат сломанные ветки и звенят разбитые стекла.