Штормовой предел

Флагман англичан, уже не стесняясь, дал залп по нашему кораблю. Целились они высоко, а не в борт шлюпа, намереваясь сбить наши мачты. Ядра свистнули в такелаже и перерубили на Сером призраке сразу грот и бизань-мачту. Воцарился окончательный хаос. Упавшие мачты накрыли всех километрами верёвок, канатов и деревянных палок, прибив своим весом пару матросов. Три сцепленных корабля представляли собой отличную площадку для битвы, чем смогли воспользоваться обе стороны.

И мы пошли в атаку.

Я прыгнул вслед за легковооружёнными людьми абордажной команды, а закованные в кирасы солдаты стали прилаживать трапы для перехода на английский корабль.

Легко перемахнув по верёвке высокий планшир, я оказался на чужой палубе. Удар саблей ближайшего встречного, мягкий уход в сторону, два выстрела в упор из пистолей — и площадка расчистилась. Но ненадолго. Снова два выстрела, и пистоли закончились, а противников оставалось ещё много.

Но, гулять, так гулять! Всё решится в рукопашной схватке. Зажав в правой руке абордажную саблю, а в левой «Клык», я ринулся в самую гущу схватки. Удар саблей, взмах ножом, и брызги крови полетели во все стороны. Здоровенный англичанин, который решил развалить меня надвое, упал сам, захлёбываясь и хрипя разрезанным горлом.

Удар саблей, шаг в сторону, снова удар, выстрел с мостика, и тут пуля сбила с меня морион, на что голова отозвалась долгим гулом. Неожиданный удар сзади в кольчугу, поворот, удар саблей, как шпагой, вспоротый живот. Вокруг меня сражались мои солдаты, убивая и умирая сами. Рукопашная схватка кипела, кровь брызгала фонтаном из отрезанных конечностей, голов и из рваных ран, заливая своими алыми ручьями всю палубу. Тут же валялось оружие, отрубленные конечности, молчали трупы и стонали раненые.

Подошедшие испанские мушкетёры открыли пальбу со шлюпа. Им изредка отвечали пираты, а с орудийных палуб уже поднимались английские канониры, чтобы вступить в схватку. Англичане не собирались отступать, они сражались с отчаяньем обречённых, и их оказалось не меньше, чем нас. Неся большие потери, мы оттесняли всех с палубы к квартердеку, попутно загоняя в трюмы.

Абордажный бой скоротечен и цена боя определяет его победу. Чем жёстче и непримиримее противник, тем больше у него шансов победить. Сознавая всё это, я пошёл на риск. Перед глазами всё время стояла Мерседес, что с ней сейчас происходит? Как она? Каждый убитый враг приближал мою месть за неё и за себя, но где же Морган? Руки прямо чешутся задушить его. В голову ударила дурная ярость, перед глазами потемнело, они налились кровью, движения ускорились, на губах возникла пена. Схватка закипела с новой силой.

Сэр Генри Морган чувствовал приближение старости. Прошли те времена, когда он лихим абордажем брал с ходу корабли испанцев. Да, было время… Были люди… Особенно интересно было в Панаме, где он чувствовал себя всемогущим, а сразу после неё — богачом. Он достиг могущества, стал сэром, пэром, губернатором огромного острова.

И вот на него свалилась эта напасть, в виде загорелого до черноты и одетого в какую-то хрень испанского отморозка. В том, что это именно тот, кто решил ему насолить, сомнений у Моргана не было.

Хищника сразу видно по повадкам, а по виду этого жилистого испанца в непонятной кольчуге всё становилось ясно. Урод! Это и был их главарь. Все шли за ним и действовали по его приказу. Но абордажный бой — это скоротечный бой.

— Роберт! Пэрл! Видите вон того мудака в блестящей кожаной рубахе! Убейте его!

Два мордоворота с лицами, изрезанными шрамами, и выбитыми зубами, входившие в личную охрану Моргана, кивнули головами и шагнули вперёд. Роберт на ходу вытащил из-за пояса два больших пистоля и выстрелил. Первая пуля свистнула рядом с испанцем, а вот вторая попала в его шлем, а не в грудь, куда целился убийца.

Пэрл поступил хитрее, он обошёл незнакомца и ударил его сзади, но удар не проткнул тело и даже не оставил следов на кольчуге. Испанец мгновенно развернулся и ткнул Пэрла саблей, тот упал, схватившись за развороченный живот. Вслед за ним погиб и Роберт.

Сэр Морган поморщился, больно уж прыток этот испанец, пора с ним заканчивать. Придётся тряхнуть стариной, хватит уже скрывать свои магические способности. Можно было попробовать прибить негодяя и шпагой, но больно молод и вёрток испанский идальго, не получится его переиграть, да и не солидно это уже.

Испанцы же к этому времени перемолотили половину команд английских кораблей и не собирались на этом останавливаться. Их тоже осталось мало, но они были сильнее. Сэр Морган прищурил глаза, вынул длинноствольный пистоль и, прицелившись, выстрелил в главаря испанцев.

Я только выбил абордажный тесак из рук пирата и ударил ему в грудь саблей, как услышал звук выстрела, и в тот же миг меня отбросило назад. Грохнувшись на палубу, я заскользил по пролитой на ней крови и стал кувыркаться дальше. Нещадно болела грудь, благо, сработал один из амулетов, защитив меня от подлого выстрела.