Штормовой предел

— Так ты сам меня просил и настаивал, чтобы врезать хорошенько по чему-нибудь и потом пожарить рыбу. И я давно не барон, а уже виконт и всё благодаря тебе, Эрнандо. Спасибо, что спас меня и себя в очередной раз.

— Ладно, всё. Ты упрям, как осёл, Перес, но я и сам виноват, тут твоя правда. Пойдём, выпьем мадеры в моей каюте и вспомним былое и своих однокашников по академии.

— Точно, я всегда за, только нужно дать возможность и команде выпить по кружке-две. Уж они обосрались, будь здоров!

— Команде по кружке. Приближается шторм и нам не нужно тут гульбищ. Я-то быстро протрезвею с помощью магии и тебя, оболтуса, тоже в чувство приведу, а вот с простыми матросами и солдатами будет сложнее, но выпить надо, пойдём.

— Пойдём, Эрнандо, вспомним и однокашников, и однокашниц, особенно эту Мерсе…

Я скривился, Алонсо заткнулся.

— Да ладно тебе, расскажешь мне, что да как, мы с тобой сейчас кровью повязаны. Друг друга от смерти спасли, я тебе расскажу, какую я красавицу повстречал. Глаз не оторвать, так и просится обнять.

— Ну-ну, — я скептически ухмыльнулся. — Небось, толстая, как корова, и черноволосая, как ведьма.

Алонсо не обиделся, была у него склонность к невысоким женщинам в теле.

— И вовсе нет. У неё светлые волосы, она стройна и мила, лучше твоей Мерседес даже будет.

— Мерседес больше не моя, её отец разорвал помолвку, — поделился я горестной новостью с другом.

— Как так разорвал? Совсем?

— Нет, наверное. Не знаю. Да хрен его знает, то ли разорвал, то ли послал, то ли обманул. Но меня отослали сюда, а её отправили по приказу короля учиться воевать, как сильного мага огня.

— Что у них там, парней, что ли, нет? Женщин и не используют совсем, так уж, когда совсем плохо.

— Вот это плохо, видимо, и наступило. Её забрали, меня послали. Я уже не удивлюсь, что папашка присмотрел ей знатного и богатого жениха. Я-то беден был, оборвыш и сирота. Да он же меня и спас в своё время. А тут дочь за меня отдать, не по чину будет. Мерседес, хоть и злонравна, но с красотой у неё всё в порядке. Да и фигурой святая Дева Мария её не обидела, жениха ей быстро найдут.

— Да, что есть, то есть, — подтвердил Алонсо. — Ну, ты не расстраивайся, помолвку-то ведь не разорвали насовсем, а только отложили.

— Вот-вот. Опять кошки заскребли на сердце острыми когтями, друг. Спасибо тебе, хреновый ты утешитель. Пойдём лучше выпьем крепкого вина, чтобы напиться допьяна. А если выпьем много мы, то и будем сильны, как львы. Море будет по колено, океан по пояс.

— Так твоя правда, Эрнандо, а ты можешь и складно говорить, недаром в тебя, всё же, Мерседес влюбилась.

— Не трави душу, брат!

Слегка покачиваясь на кривых ногах, мы спустились в мою каюту, где сразу же откупорили две бутылки превосходного красного вина.

Вино было из Испании и очень терпким на вкус. Немного похоже на саперави, но саперави было далеко до тонкого букета неизвестного мне винограда.

Быстро набулькав ароматной жидкости в оловянные кружки, мы стукнулись и сразу осушили свои чарки.

— Ещё?

— Ещё! — кивнул Алонсо.

Бульк, бульк, бульк, — заструилась живительная красная влага в кружки. Цок, — громко стукнулись они, и вино полилось в наши глотки ароматной терпкой влагой.

— Эх, хорошо!

— Хорошо, — согласился Алонсо, — но мало.

— Ты что, марафон решил тут устроить по опьянению? Кто первый напьётся, тот и выиграл? Я в такие игры не играю, Алонсо.

— Так и не играй, а мне налей. А то оно не успевает меня пьянить. Я как вспомню челюсти этого гада, так сразу трезвею.

— Точно, — я тоже вспомнил эти челюсти и сразу же набулькал полные стаканы. Две бутылки очень быстро закончились, а шторм только начинался. Можно было пить и дальше.

В углу каюты стоял маленький бочонок мадеры, купленной на острове. Встав, я принёс его ближе и, выбив из него пробку, стал цедить содержимое в наши кружки. Где-то после третьей адреналин постепенно отпустил нас, языки развязались, и мы стали уже нормально общаться. Но тут корабль резко накренился.

— Твою мать! То есть, Святая Дева Мария, помоги!

Бросив всё, я выбежал на палубу и успел схватиться за штурвал, который выпал из рук рулевого. Резкий удар волны, поднятой штормом, снёс его со своего места. Ухватившись за большое колесо штурвала, я выровнял корабль и ещё некоторое время управлял им, чтобы можно было вырваться из цепких объятий шторма. Наконец, корабль перестал накреняться и стал стремительно уходить от грозового фронта, который по моему недосмотру приблизился вплотную к нам.

Примерно через час, промокнув до нитки и трезвый как стёклышко, я спустился обратно. Корабль я вернул на исходный курс и, подгоняемый штормовой волной, он снова поплыл вперёд.

Алонсо тоже поднимался вслед за мной, но спустился гораздо раньше, поняв, что толку от него никакого нет, и он только мешает. И мы продолжили свои винные посиделки.

— Так кого ты там встретил с золотыми волосами, голубыми глазами и длинными ногами?

— Эээ! Насчёт ног не скажу, а всё остальное ты верно, друг, описал. Её зовут Эстрелла, и она — ангел.