Штормовой прилив

Теперь к какофонии на улице добавился звук каменных кулаков, врезавшихся в металлическую броню. Сержант отступал, отбиваясь булавой, один из ударов которой пришёлся в грудь самому высокому из послушников. Он отлетел в сторону и тяжело повалился на землю. В ту же секунду двое других мальчишек сконцентрировали силы на ногах офицера, пытаясь покорёжить доспехи, пока последняя из их группы ловко забралась по плащу противника на спину, вцепилась ему в шлем и закрыла рукой прорезь для глаз.

Хьелль застыла в центре улицы, пронзённая нерешительностью, словно копьём. Всё происходило так быстро! Она же могла только беспомощно наблюдать за побоищем, которое разворачивалось повсюду, куда ни взгляни.

Все послушники присоединились к сражению по мере своих способностей. Госпожа Камалова держалась позади ученицы, однако к ней тоже подкрался солдат и попытался схватить за руку. Старуха вывернулась, бормоча себе под нос проклятия. Когда солдат нерешительно замахнулся булавой, Зоркая-ренегат сумела избежать удара, молниеносно скользнув за спину врага. Её нож ярко сверкнул на солнце, после чего исчез под шлемом имперца, глубоко вонзаясь в самое горло.

Оглушительно изрыгая ругательства на сольском, Посланник достал меч из украшенных драгоценностями ножен и бросился на ближайшего послушника, но тот подставил под удар каменную руку, и от столкновения металла с гранитом посыпались яркие искры. Посланник сменил тактику и толкнул мальчишку ногой в грудь. Тот растянулся на земле, а имперец пока схватил самую маленькую из девочек и приставил к её горлу меч. Он думал спасти свою никчёмную шкуру, угрожая убить пленницу, да вот только никто не смотрел. Никто… кроме Хьелльрунн.

Тем временем сержант методично избавлялся от послушников Академии Земли. Первый мощный удар булавой по спине пришёлся девочке промеж глаз, но благодаря каменному облику она лишь вздрогнула, однако от второго взмаха она повалилась на землю и неподвижно там застыла. Двое мальчишек, держащих ноги сержанта, продержались не намного дольше. Булава была усилена металлом, и после нескольких сокрушительных ударов концентрация послушников ослабла. Первый из них отступил, второй взвыл от ужаса – его каменная рука рассыпалась в прах.

Из боковых проулков группами по четыре человека показались другие солдаты. В одно мгновение над послушниками нависли шестнадцать вооружённых имперцев в чёрных доспехах, готовых пустить в ход булавы по первому сигналу.

– Сдавайтесь! – взревел Посланник, по-прежнему держа меч у горла маленькой девочки.

Сержант продолжал атаковать, яростно размахивая оружием, и послушники начали отступать. Уворачиваясь от ударов, они постепенно собрались вокруг госпожи Камаловой в центре улицы. Хьелльрунн насчитала по крайней мере четверых детей, лежащих ничком на брусчатке.

– Хьелль, – прошептала старуха. – Мы окружены.

Постепенно усиливаясь, начался дождь.

4. Сребротуман

Среди зазубренных чёрных вершин Владибогдана завывал ледяной ветер, принося с Холодеющего океана тусклую дымку дождя. Тем временем, стоя на башне Академии Воздуха, Сребротуман глядел в мрачное небо, пока далеко внизу волны с тихим рёвом разбивались о скалы. Вихри с северо-востока были редкими гостями, а когда всё же являлись, то вторгались, словно захватчики: проносились от тёмной гавани по сотне почерневших ступеней сквозь тихую, теперь уже пустую сторожку, и попадали прямиком на площадь Драгмактской академии.

С момента восстания времени прошло достаточно, и площадь успели убрать: разрушенные части статуи дракона бросили в море, тела павших отнесли в кузницу, где Сребротуман собственными руками предал их колдовскому огню. Никто не назначал Зоркого ответственным, тем не менее для него казалось важным, чтобы каждый встретил достойный конец. В этой церемонии было свое-образное утешение – с тех пор как Стейнер уничтожил «Огненную пытку» и огромную статую в центре острова, Огненные духи более не восставали после смерти, чтобы поступить на вечную службу Империи. Сребротуман остался последним в своём роде, и его судьбу никогда не повторит следующее поколение.

Тёмная пелена, которая окутывала остров в течение многих лет, рассеялась, разнеслась ветрами во все стороны. Целых три недели Сребротуман наслаждался миром, пока порыв северо-восточного ветра не вторгся в его покой.

Стук в дверь заставил экзарха очнуться от грёз. Он мысленно перенёсся в коридор и увидел застывшего в ожидании отца Орлова.

Входите. – Сребротуман общался телепатически, так как давно утратил способность к речи.

Дверь со скрипом распахнулась, и на пороге появился отец Орлов, широкоплечий Зоркий крепкого телосложения.

– Экзарх, – поприветствовал он с полупоклоном.

Маска гостя представляла собой прекрасное юное лицо, на правой щеке которого сияли девять звёзд, символизирующие провинции Империи.

Отец Орлов. – Сребротуман склонил голову, хотя уважения к Зоркому отнюдь не питал. – С момента восстания у нас не было времени побеседовать.