Штормовые острова

— А чему вы, собственно говоря, удивляетесь? — пожимает плечами очередной инструктор. — Попасть на борт — заветная мечта для очень многих! Надо учитывать, что весь комсостав и ряд технических должностей — это вайны, элита того мира. А все прочие — хорны, «пыль земли». Для любого из них даже сам факт зачисления в команду — удача невероятная! Шанс умереть почетной смертью — в море. Семья такого человека получает определенные льготы, его родственники пользуются преимущественным правом при комплектовании новой команды. Есть, пусть и чисто теоретические, шансы на занятие офицерской должности!

Понятно, почему команды кораблей отличаются в бою прямо-таки фанатичной стойкостью — за их спиной сложившиеся традиции. Мнение родных и близких — тоже весьма серьезный довод. И все это мы должны знать в мелочах…

Хотя, положа руку на сердце, на многие вопросы не могут ответить и наши преподаватели — недостаточно информации.

И так — изо дня в день. Учеба, тренировки, марш-броски… и изучение техники и оружия врага.

Довелось мне и из «метлы» пострелять.

Впечатлило…

Весь магазин вылетал менее чем за две секунды, превращая мишень в подобие сита. Кучность на близкой дистанции оказалась еще та…

А при стрельбе в условиях корабля (на специальном закрытом полигоне) вихрь стальных шаров, рикошетирующих во все стороны от переборок и преград, легко дырявил мишени даже в непростреливаемых вроде бы зонах. Мы вынуждены были признать, что как раз для данной ситуации это оружие оказалось едва ли не оптимальным решением.

Попутно выяснилась и еще одна загадка: отчего «метлу» удобнее держать в левой руке. При таком темпе стрельбы, да еще и в условиях закрытого пространства, уже не так важна точность — один хрен, что-нибудь во врага прилетит. А вот перезаряжать данный агрегат удобнее все же правой рукой. В которой, кстати, полагается держать еще и абордажный кинжал — на случай рукопашной схватки.

Между прочим, очень хорошее оружие!

Обоюдоострый, хорошо сбалансированный клинок, рукоять которого ложилась в ладонь как влитая. Прочная качественная сталь, хорошая отделка — надежное и удобное оружие!

А офицерский — так вообще произведение искусства! Гравировка, инкрустация золотом и серебром — такому оружию в музее место! А не на поясе какого-нибудь головореза…

— Холодное оружие — знак отличия. Каждый член экипажа получает свой кинжал непосредственно от командира и носит его с собой постоянно, не расставаясь с ним никогда. Лишение кинжала — сродни тяжкому наказанию. Некоторые предпочитают умереть — но с оружием не расстаться. По смерти владельца, если его тело не погибло в водной пучине, кинжал хранят в семье вечно. Как знак заслуг семьи. Продать или обменять — невозможно, он именной. Никто не рискнет купить чужое оружие — это тягчайшее преступление. Взять с боя — напротив, очень почетно! Хорн, взявший в качестве трофея офицерский кинжал, может претендовать на офицерский чин. В том случае, если сможет доказать, что победил противника честно и на равном оружии, — поясняет преподаватель.

— На равном… Это как? — интересуюсь я.

— Желательно в поединке на кинжалах. Застрелить офицера, который не имеет при себе огнестрельного оружия, — позорно. За такое могут и взгреть… причем крайне серьезно. Высадят на землю и расстреляют. Специально на земле, чтобы смерть была не героической.

— То есть в офицеров и стрелять нельзя, что ли?

— Можно — в обычной перестрелке. Но если он предлагает бой на кинжалах — отказ немыслим.

Понятно, отчего нас так тщательно тренируют и в этом плане…

— И любого офицера можно вызвать на поединок?

— Хорну — нет. Он такого права не имеет по определению. Поединок возможен лишь между равными или по решению офицера. Если он этого пожелает, разумеется, — скрестить клинки с нижестоящим… Вот в бою — другое дело, тут вариантов отказа немного. Но офицеры, как правило, хорошо подготовлены и имеют все шансы выйти победителями из подобной стычки. А так да — офицер может вызвать любого офицера. Даже командира корабля. Хотя тот может и отказаться, не объясняя причин. Его право…

— И что будет, если вызвавший убьет командира корабля?

— Если это его командир — может занять его место.

— А если чужой?

Подполковник улыбается.

— Видите ли… Войны в том мире — это стычки между капитанами кораблей. Команда — лишь инструмент для ведения войны. Так что всякое может быть…

В общем, мы учились. Всему, что только могло пригодиться в войне. И, глядя на все эти приготовления, я постепенно начал понимать: воевать Россия, как всегда, собралась по-своему. Явно не так, как этого следовало бы ожидать…

Да, нам приходилось пересекаться с флотскими спецами — и я долгое время ходил после этого малость обалдевший. Нет, в том, что эти парни сильно себе на уме, никто и раньше не сомневался, но вот чтобы настолько… М-м-да… похоже, что множество самых невероятных слухов, которые про них распускают всякие умники, не совсем уж оторваны от реальности.

Впрочем, нас их проблемами не грузили.