Штрафбат 999

Доктор Берген снова склонился над рапортом, а Якоб Кроненберг, молодцевато откозыряв, удалился. Правда, только после того, как убедился, что доктор Берген сделал карандашом пометку: «Эрнста Дойчмана из 2-й роты помощником санитара».

— Надо уметь подойти к людям, — хвалился потом Кроненберг в разговоре с Дойчманом. Они сидели у окна, и санитар медпункта посвящал своего помощника в таинства игры в «двадцать одно».

— Я так и сказал ему: «Дойчман переходит к нам, герр штабсарцт. Или я ухожу от вас!» Так и заявил.

Тут Кроненберг выразительно поглядел на своего визави, чтобы убедиться, возымела ли его фраза действие. Дойчман, как и положено, изобразил удивление.

— И он тут же согласился! — добавил Кроненберг.

И пару минут спустя со вкусом щелкнул картами по столу.

— Двадцать одно!

В общем, вечер удался.

На следующий день 1-я и 2-я роты паковались. Приказ так и не претерпел изменений — сначала 1-я и 2-я роты, пять дней спустя — 3-я и 4-я, штаб батальона и медпункт, получивший теперь куда более солидное название «госпиталь». Эрнст Дойчман, новоиспеченный помощник санитара, продолжал числиться во 2-й роте, что обер-фельдфебель прокомментировал следующим образом: «Каков субчик! Успели научиться, как отвертеться от настоящей службы! Но ничего, вы у меня еще попляшете!»

На что Дойчман, который на самом деле схватывал тонкости армейской жизни на лету, спокойно ответил:

— Смею вам напомнить, герр обер-фельдфебель, что отныне я подчиняюсь непосредственно герру штабсарцту и герру командиру батальона.

— Довольно языком трепать! — рявкнул в ответ Крюль.

Но этим и ограничился, поскольку, с одной стороны, Дойчман был прав, с другой — потому что предстояла отправка в Россию. Чем черт не шутит, может, именно этому паршивому интеллигентишке придется накладывать ему, Крюлю, первую повязку и впрыскивать противостолбнячную сыворотку. Или выносить с поля боя! Во взводе же «повышение» Дойчмана восприняли неоднозначно. Кое-кто завидовал, другие желали ему удачи, а Шванеке заявил следующее:

— Лихо ты вертанул хвостом. Очень хорошо поступил. Это здорово повышает наши шансы, вот что я тебе скажу!

— То есть? — не понял Дойчман.

Но Шванеке решил промолчать, лишь загадочно ухмыльнулся и подмигнул ему. Якоба Кроненберга пока что оставляли при медпункте, он отправлялся через пять дней. Штабсарцт д-р Берген ежечасно названивал в санитарное управление в Познани и требовал соединить его с самим генералом медслужбы.

— Мне необходим ассистент! — разорялся он. — Что мне, в России одному придется со всем справляться? До сих пор под моим началом был всего лишь медпункт, а на фронте? Когда начнут поступать раненые? В таких условиях я не могу гарантировать надлежащее медицинское обслуживание без помощника!

В Познани, судя по всему, понимали и пообещали д-ру Бергену ассистента. Но штабсарцт чувствовал, что это пустые обещания, как бывало не раз. И пока что канцелярия укладывала личные дела, солдатские книжки и другие важные документы в огромные обитые жестью ящики. Кое-что упаковывали в деревянные и картонные ящики, которые потом перевязывали толстым шпагатом и делали на них пометки тушью. В канцелярию зашел обер-лейтенант Обермайер.

— Ну, что новенького, Крюль? — спросил он.

— Нет, все по-старому, герр обер-лейтенант. Подготовка к отбытию идет по плану и к 20.00 будет завершена.

— В 19.00 получение боеприпасов. Все унтер-офицеры и фельдфебели получат пистолеты, патроны, кроме того, на каждый взвод полагается по два автомата. Нам предстоит проезжать контролируемый партизанами участок. Чего это вы так покраснели, Крюль. Что с вами?

— Нет, ничего, герр обер-лейтенант, ничего.

Писари ухмыльнулись. Унтер-офицер Кентроп многозначительно потирал нос. Но Крюль ничего этого не заметил, поскольку последние несколько дней жил словно в тумане.

Помощник санитара Эрнст Дойчман занимался упаковкой санитарной сумки. Кроненберг помогал ему, советуя, куда что положить, а потом сунул ему бутылочку коньяка.

— Всякое бывает, может, тебе плохо станет. Очень помогает при болях в желудке. Например, если вдруг нашему Крюлю живот сведет — а с похмелья у него всегда его сводит, — тогда выдашь ему столовую ложку «супергастрономита».

— Супергастрономита? — не понял Дойчман.

— Это я так называю касторку, — пояснил Кроненберг. — Крюль очень уважает это средство. И свой понос потом объясняет плохим качеством шнапса.

Дойчман, с улыбкой сложив в стопку перевязочные пакеты и бинты, поместил их в большую кожаную сумку, потом пересчитал ролики пластыря, пинцеты и ножницы. Покачав головой, он вспомнил об инструментах и оборудовании, некогда бывших в его распоряжении в Берлине. Разве в серьезных случаях эти безделушки помогут? В этот момент в медпункт прибыл штабсарцт д-р Берген.

— У вас все готово? — осведомился он у Дойчмана.

— Так точно, герр штабсарцт.

— Как только прибудем на место, сразу же займитесь поисками подходящего помещения для госпиталя.

— Если только герр обер-фельдфебель позволит.

— Обер-фельдфебель?!

Берген с достоинством выпрямился: