Штрафбат. Наказание, искупление

«От книги Вашей не мог оторваться. Ожидал встретить „сухой” исторический очерк, а получилось, что сам окунулся в эту тревожную, иногда жуткую, атмосферу, где есть место и юмору, и оптимизму. Хочу признаться, до этого мои представления в общем основывались на известных штампах: войну выиграли „горами трупов”, „водкой” и „заградотрядами”. Да и оценки вроде бы уважаемых людей были категорично очернительными. Я имею в виду вроде бы солидного писателя В. Астафьева, роман „Прокляты и убиты” которого я и считал образцом „последней правды” о войне. Да и вообще, нам настойчиво прививалась идея о том, что вся „правда” – она оттуда, с Запада, ее и надо слушать, на нее равняться. Последние события показывают: такого потока бесстыдной лжи и хамства от западных СМИ и всевозможных „общественников” на моем коротком веку еще не было. Очень хорошо, что все наконец встало на свои места».

Я очень благодарен всем, кто правильно меня понимает и это понимание старается донести до широких масс. В этом ряду я отмечаю честные СМИ: российский телеканал «Культура», МТРК «МИР» за уважительное отношение к созданию документальных лент и телеинтервью на «штрафную тему», православный сайт «Русская народная линия» и сайт «17 марта», публикующий мои статьи по «штрафным» и другим современным проблемам без искажений и «поправок».

Только добросовестные историографы, честные военные историки, пишущие о штрафбатах и других штрафных формированиях, докапываются до истины, глубоко исследуя архивные материалы. Большинство же современных журналистов, касаясь этих непростых событий, обычно пользуются публикациями того времени, когда по законам строгой цензуры практически о штрафных батальонах и ротах ничего не было в открытой печати.

То «штрафбатовское» время, конечно же, нельзя оторвать от всего, что ему предшествовало, и от того, как оно повлияло на мою долгую последующую воинскую службу и жизнь вообще. Само определение меня в штрафбат, хотя и на командную должность, многие другие факты, происходившие со мной на фронте и вообще в моей 40-летней воинской службе, рождали иногда неясные, а иногда и вполне обоснованные предположения, что меня тоже каким-то образом наказывают за репрессированных отца и брата матери. Будто я должен как-то расплачиваться за то, что они были осуждены по общеизвестной тогда 58-й статье УК РСФСР.

Во многом такие предположения были не иначе как плодом воображения, но, к сожалению, не всегда. О большинстве всех фактов и сомнений по поводу этой связки преступлений и наказаний я упоминаю по ходу событий и на фронте, и в своей дальнейшей многолетней воинской службе. Мне пришлось в этих целях совершать экскурсы и в «доштрафное» время воинской службы, и даже в детские годы, ибо все это формировало и взгляды, и сознание, и мировоззрение, которые тем или иным образом проявлялись в боевой обстановке. Как говорят, «и ежу понятно», что оболванивание масс, особенно через популярное ныне телевидение и некоторые сайты и сети Интернета, привело к неадекватному восприятию, прежде всего подрастающим поколением, исторических фактов. Налицо довольно печальные результаты, когда весь советский период истории нашей страны в умах нескольких уже поколений видится через «солженицынский ГУЛАГ» или астафьевских «Проклятых и убитых».

Есть у поэта-фронтовика Василия Дмитриевича Федорова такие строки, написанные еще в 1956 году:

Все испытав, мы знаем сами,
Что в дни психических атак
Сердца, не занятые нами,
Не мешкая, займет наш враг.
Займет, сводя все те же счеты,
Займет, засядет, нас разя…
Сердца! – да это же высоты,
Которых отдавать нельзя!