Штрафбат. Закарпатский гамбит

– Ну ты даешь! – пробурчал было Бокша, представив на миг, что за кипеж поднялся бы на этой барахолке, если бы этим фраером оказался ряженый, однако вслух также едва слышно спросил: – Фраерок-то молодой?

– Да вроде бы с меня будет. А ручонки в шкаренках [45] держит, чтобы пальчики с наколочкой от людей спрятать.

– Где он сейчас?

– В десяти метрах от нас. Вроде бы как приценивается к костюмчику, что мужик продает.

– Сейчас он смотрит на нас?

– Нет.

– Тогда уходи с Халмуратовым на сторону и ждите меня около пивной, а я этим фраерком сам займусь. Давай сюда его ксиву.

– Так, может, все-таки помочь?

– Всё, иди! – приказал Бокша. – Если что, я знак подам. Так что будьте начеку и действуйте по обстоятельствам.

Он дождался, когда Торопчин растворится в толпе, и, полуобернувшись, остановился глазами на седоусом мужике с костюмом в руках. «Фраерок», как окрестил слишком любопытного незнакомца Писка, стоял в это время спиной к нему, и это позволяло рассмотреть его чуть внимательней.

Если этот «фраерок» в силу каких-то своих причин действительно увязался за его персоной, то он должен держать его в поле зрения, причем постоянно, и если он сейчас обернется и начнет шарить глазами по тому месту, где он только что стоял…

«Фраерок» обернулся, и Андрей смог разглядеть его в фас и в профиль.

Что-то прошуршало в его памяти, он мог бы поклясться всеми богами, что уже видел где-то этого «фраера», но так и не смог вспомнить где. Возможно, это был даже один из тех лейтенантов-смершевцев, с которыми ему пришлось общаться на фронте и которые затем были отозваны на работу в НКВД, где уже не хватало профессиональных оперуполномоченных для борьбы с бандитизмом.

И в этом случае понятной становилась его «хренотень без фотографии», которая вместо удостоверения личности болталась в его кармане. И если это действительно бывший смершевец, узнавший бывшего “штрафника” роты в лицо…

Худшего нельзя было и придумать.

Оперативные сводки по факту побега семерых штрафников из ужгородской тюрьмы уже разосланы по всем отделам регионального Управления НКВД, и этот мухолов [46] , видимо, признавший в сельском лохе авторитетного среди штрафников Боцмана, только выжидает удобного момента, чтобы повязать его по рукам и ногам. Или же пасет его, чтобы выявить местонахождение остальных беглецов, и уже потом взять их всеходним заметом. Что более вероятно.

«Ну что ж, паси, фофан ты жеваный, может, и до курносой допасешься, а может, и до медальки на грудях».

Бокша выждал момент, когда мухолов, в чем он уже не сомневался, вновь обернется лицом к мужику с костюмом, и в ту же секунду нырнул в толпу людей. Нашарил глазами Писку с Шайтаном и, приказав им «пасти фраерка», вновь объявился в его поле зрения…

Глава 8

Нарисовавшись в поле зрения мухолова и обратив внимание на то, что тот даже вздохнул облегченно, когда увидел свою жертву, Андрей усмехнулся кривой, вымученной ухмылкой, вспомнив старую, чтимую зэками на зоне истину: «Человек предполагает, а Бог располагает». Думал, скажем, магазин подломить или складские припасы отоварить и уже грузовичок к дверям подогнал, а тут на тебе – засада и менты, выползающие из темноты, как сказочные тридцать три богатыря, выходящие из прибрежных волн на морской берег. Руки в гору – и ваши не пляшут. Вместо загара на черноморском пляже и какой-нибудь шалавы под боком пять лет лесоповала, а до этого – параша вместо девушки Параши в затхлой тюремной камере. Вот и сейчас корячится подобный расклад.

Мысленно проигрывая предстоящую операцию, генерал Карпухин и его приближенная братва даже подумать не могли о том, что штрафника Боцмана узнает в рыночной толпе ихний же мухолов и, сопоставив все те вводные, которые разошлись по округу относительно побега семерых штрафников из-под стражи, начнет пасти его, как пасет своего муженька-блядуна ревнивая бабенка, пожелавшая выцарапать глазенки всем его прихихешкам. И интересно, чтобы он, генерал Карпухин, предпринял в подобной ситуации?

Провалил задержанием Боцмана всю операцию?

Вряд ли. Точнее говоря, этот вариант отпадал наглухо. Тогда что же еще?

Делать побыстрее ноги и смыться из города, пока этот сучий мухолов не заручился надежным подкреплением?

Тоже исключено. Вся ментовская контора и окружное Управление НКВД будут поставлены в известность о том, что беглые штрафники окопались в городе, и тогда, считай, операция также будет провалена – в городе никому из них уже не появиться.

В таком случае, что же еще?

Выход был, но это означало преступить ту черту, о которой предупреждали Карпухин и Тукалин и преступать которую не было никакого желания у самого Бокши. Хотя казалось бы, что немец, которого пришлось срубить в тылу противника, что свой, советский мухолов – и тот, и другой мешали выполнению четко поставленной задачи…

Была и еще одна «деталь», о которой не мог не думать Андрей Бокша, мысленно взвешивая все «за» и «против» относительно того решения, которое он должен был сейчас принять.