Штрафбаты выиграли войну?

В процессе перевода Красной Армии с военного на мирное положение и сокращения ее численности до середины 20-х годов не удавалось наладить плановую боевую подготовку и укрепить воинскую дисциплину. Причин тому было много: частые реорганизации и изменения штатов частей и подразделений; текучесть личного состава; слабая подготовка командно-начальствующего состава; недостаток уставов, наставлений, пособий, учебных приборов, оборудованных тиров, стрельбищ, полигонов и т. д. Особенно остро стоял вопрос с текучестью личного состава. С 1920 г. численность Красной Армии была сокращена с 5,5 млн человек до 600 тыс. в начале 1923 г. Это вызвало обратный эффект – иссякли источники комплектования. В результате для комплектования армии началось, как выразился начальник мобилизационного отдела Штаба РККА Н. Л. Шпекторов, «подбирание остатков людских ресурсов (дезертиров, отпускных по болезни и т. д.)[64]. Начальник Штаба РККА П. П. Лебедев в своем докладе Реввоенсовету СССР от 28 января 1924 г. отмечал, что «текучесть значительно уменьшилась за последние месяцы, но… в армии сменилось в течение года около 100%[65], а в некоторых частях и более». Основными причинами текучести Лебедев считал: «призывы очередных возрастов и увольнение таковых в запас»; «перевод из одной части в другую»; «физическое состояние личного состава армии»; «дезертирство»; «командировки учебного характера»; «командировки и наряды караульного и главным образом хозяйственного характера».[66]

По мнению начальника Штаба РККА, регулярное пополнение армии удастся наладить лишь с весны 1928 г., т. е. через четыре года. Но ждать нельзя, необходимо было принимать меры по борьбе с текучестью командного и красноармейского состава. 13 июня 1924 г. заместитель председателя Реввоенсовета СССР М.В. Фрунзе подписывает приказ № 821 «Об устранении текучести личного состава в частях РККА»[67]. В нем излагались меры, которые должны были способствовать «уничтожению» этого явления. К ним относились: предоставление новобранцам возможности прослужить весь срок действительной службы в одной войсковой части; прекращение приема добровольцев в стрелковые, кавалерийские и артиллерийские части на должности, подлежащие замещению красноармейцами; оставление на должностях младшего командного состава и начальников красноармейцев-добровольцев (сверхсрочников); строгое соблюдение принципа возвращения в свои части каждого красноармейца действительной службы при убыли в результате отпусков, командировок, переводов, дезертирства, лечения в госпиталях и ареста; принятие решительных мер к устранению всех тех причин, которые вызывают дезертирство и др. В приказе особо отмечалось:

«Во всех случаях ареста красноармейцы, начальники из красноармейцев и лица младшего комсостава остаются в списках части до выяснения приговора, только после получения приговора об осуждении для отбытия наказания в места заключения войсковая часть исключает таковых из своих списков. Для штрафных частей (выделено нами. – Авт.) с 1 июля с. г. установить отдельные нормы с тем, чтобы направляемые в них военнослужащие не числились в списках своей части. Возвращение из штрафных частей, отбывших срок пребывания в них, в войска производить по нарядам округа».

Несмотря на принятые меры, добиться твердого уставного порядка и железной воинской дисциплины не удалось. Поэтому в феврале 1925 г. было проведено Всесоюзное совещание военно-судебных работников Красной Армии. На совещании с докладом и содокладом «О карательной политике» выступили соответственно начальник Особого отдела морских сил Черного и Азовского морей В. В. Ульрих и Ветлужский, а с докладом «О преступности в Красной Армии» – начальник Управления военно-учебных заведений Главного управления РККА Н. Н. Кузьмин.