Штрафник, танкист, смертник

Батальоны были крепко прорежены встречными боями. Время от времени нам подбрасывали отремонтированные или даже новые машины, но потери были слишком велики. В тот день у меня в роте насчитывалось шесть танков. Не зря нас преследовала немецкая авиация и старались уничтожить из засад артиллерией. Танковые батальоны с десантом, двигающиеся налегке, впереди основной массы войск, разбивали узлы обороны, не давая закрепиться немецким войскам. Однажды разведчики доложили, что впереди немцы спешно роют укрепления. Дорога перегорожена батареей пушек, и работает какая-то непонятная землеройная машина. Первый батальон пошел с правого фланга, второй — с левого. Нас заметили, открыли огонь из 75-миллиметровок, подбили два танка. Но мы раздавили батарею, несколько пулеметных гнезд, перебили большинство артиллеристов и саперов. Машина оказалась инженерным танком для рытья траншей.

Сентябрьская дорога после жаркого лета и тысяч прошедших машин была твердой, как камень. Тем не менее вездеход успел вырыть, начиная с обочины, глубокую противотанковую траншею, шириной два метра, перекрыв почти всю дорогу. Этой же штукой собирались рыть окопы, но не успели. Наши саперы разглядывали диковинную машину, даже хотели прихватить ее с собой. Но братья-славяне, атакуя, вели такой сильный огонь, что танк-землекопатель был поврежден. Пришлось его оставить.

Судя по всему, немцы собирались оборудовать здесь сильный узел обороны. Место было подходящее. Холмы, небольшая илистая речка, деревья. В глубоких ямах обнаружили склад снарядов для пушек и гаубиц, штабеля ящиков с минами и патронами. Колючей проволокой немцы почти не пользовались. Зато в специальных коробах лежали мотки спирали Бруно, уже на заводах приготовленные к установке. Немецким саперам оставалось только погрузить ящик на тележку и за считанные минуты оплести подходы. Три-четыре короба, и позиция защищена тонкой сталистой проволокой, в которой атакующая пехота запутывалась с разбегу, как зайцы в силках. Кстати, если спираль укладывалась в несколько рядов, то заграждение становилось непроходимым и для танкистов. Проволока наматывалась на все валы, колеса, и танк буксовал. Однажды мы испытали это на себе. Пока оплетенная спиралью Бруно «тридцатьчетверка» выползала из ловушки, немцы успели ее подбить и сжечь.

Снова собирали раненых. Уцелел один из трофейных грузовиков. Фельдшер и санитары торопливо бинтовали ребят. Мы оставили два подбитых танка, один из которых мог вести огонь из орудия. Сами рванули вперед, догадываясь, что к будущему укрепрайону могут подтягивать танки и артиллерию. Здесь, на дороге, мы действительно столкнулись с танками. Их было пять или шесть, в том числе две «пантеры». Попытались ударить с флангов, чтобы избежать попаданий из длинноствольных пушек «пантер». Расстояние оказалось слишком близким — пришлось принять встречный бой.

Мы потеряли два танка буквально за минуту. Они загорелись после первых же выстрелов. Гриша Весняк, командир моего второго взвода, всадил болванку и повредил поворотное устройство башни. «Пантера» успела выстрелить еще раза два, но ее добил с фланга Павел Фогель. Смело и хладнокровно, как действовал всегда. В этом бою Павел отличился. Сжег еще один танк и самоходку «артштурм». Такие результаты достигались очень редко. Помню, что Колобов сразу объявил, что младший лейтенант Фогель представлен к ордену Красного Знамени, а экипаж — к медалям.

Считаю, что срыв попытки организовать немцами укрепленный район был одним из успешных эпизодов в прорыве нашей бригады к Днепру. Мы висели на хвосте у фрицев. Опоздай на пару-тройку часов, и нас бы встретил плотный огонь из укрытий не только пушек, но и закопанных в землю «пантер». А они пробивали наши танки с километрового расстояния. Этот бой прошел как-то незаметно. Зато спустя день или два о нас заговорили даже в штабе корпуса.

Обходя участок дороги и не желая подставлять танки под прямой огонь, мы неожиданно вышли в небольшом леске на дальнобойную батарею. Я никогда не видел таких огромных орудий. Толстые стволы торчали из глубоких, хорошо замаскированных окопов. Как оказалось, это были сверхтяжелые мортиры, калибра 211 миллиметров, швыряющие снаряды весом сто с лишним килограммов на шестнадцать километров. Кроме четырех зенитных орудий обе мортиры защищала счетверенная зенитная установка на гусеничном ходу, несколько 20-миллиметровок и пехотная рота с гранатометами. Нас встретили огнем зенитки. Две «тридцатьчетверки» сгорели, одна была повреждена. Нам крепко помогли ребята из батареи самоходок СУ-122. Мы отошли, и «сушки» из укрытий высыпали навесным огнем на зенитные орудия и позиции пехоты сотни полторы осколочно-фугасных снарядов.