Штрафники. Люди в кирасах<br />(Сборник)

— Так я тебя тоже погибшим считал. Когда с глазом немного наладилось, я написал в дивизию. Но ответ получил не от тебя, а от полкового писаря. Он мне и сообщил, что ты погиб.

— Значит, это как раз после моего ранения произошло. Тоже комиссовать хотели. Едва убедил, что пригожусь еще на войне.

— А Ольга как, все санвзводом командует?

— Погибла Ольга, — Пугачев помрачнел, глубоко затянулся папиросой. — В тот самый день, когда ты в окружении оказался. В полевом госпитале после операции умерла.

— Извини, Андрей, я не знал.

— А Фрося, помните, санинструкторша была, тоже погибла прошлой осенью, — сказал Юра.

— А Фитюлин, Застежкин, Васильков?..

— Они у меня все в тетрадке записаны, — Шустряков полез в полевую сумку. — Я оставлю ее вам, прочитаете.

— От твоей роты тогда двадцать шесть бойцов осталось, — сообщил Пугачев. — Преимущественно взвод старшины Попова. Присоединились к батальону и участвовали в последнем бою, когда с волховчанами встретились.

— У Попова остатки роты Дудко были. Значит, от моих лишь единицы уцелели.

— Чего вздыхаешь? Твоей вины тут нет. Не по своей воле в окружение влез. Я больше тебя, наверное, виноват, что Дудко вовремя не сместил. Что теперь о том вздыхать?

— А сержант Красовский не встречался вам? Его накануне того боя ранило.

— Так он уже не сержант, в младших лейтенантах ходит. В охране штаба дивизии, — улыбнулся, сообщив хоть одну радостную весть, Пугачев.

— В офицерских погонах вовсе красавцем стал. Прямо в кино снимать, — добавил Юра. — Только рука у него после ранения выше плеча не поднимается.

— Ну что ж, пора расставаться, — с сожалением сказал Андрей. — Теперь уж не потеряем друг друга. Ты мне номер своей полевой почты дай и мой запиши.

…Дождавшись, когда «виллис» тронулся с места, Николай повернулся к отдыхавшим бойцам.

— Кончай курить! В колонну по три становись!

И снова зашагал впереди строя за тяжело нагруженными поскрипывающими на выбоинах санями. В них помещалось все нехитрое хозяйство похоронной команды: ломы, лопаты, ящики с толовыми шашками.

На дороге стало заметно свободнее. Основная техника ушла вперед и теперь лишь время от времени их лошаденку обгоняли грузовики и грохочущие танки, бередя растревоженную неожиданной встречей душу Колобова: если б не лишился он глаза, обязательно добился бы перевода в танковые войска. А теперь, что ж. Судьба распорядилась по-своему. Кому-то нужно служить и в похоронных командах. Без них тоже не обойдешься на войне.

Где-то впереди гулко раздались несколько бомбовых разрывов, и Николай с привычной настороженностью оглядел видневшееся сквозь голые кроны деревьев небо. «Проворонили наши соколы „юнкерсов“», — подумал он. Но все вокруг было спокойно. Однако километра через три они уперлись в хвост образовавшейся на дороге пробки из грузовиков, танков и пушек. Впереди, сказали Колобову, был разрушен мост и техника ждала, когда саперы его починят.

Пехота, не дожидаясь, когда рассосется пробка, сворачивала на обочины и шла дальше, обтекая с двух сторон остановившиеся машины. Николай приказал своим также свернуть на обочину и продолжать движение.

Километра через полтора они выбрались к «голове» образовавшегося затора. Здесь, у разрушенного прямым попаданием бомбы деревянного моста через неширокую речушку, дымилось несколько разбитых и покореженных машин. Похоронщики могли без труда перебраться по льду на другой берег речушки, но Колобов увидел возле дороги десятка два аккуратно положенных трупов. Это уже была их прямая работа, и он приказал бойцам остановиться.

Тут же, недалеко от моста, быстро подготовили с помощью взрывчатки подходящих размеров воронку для братской могилы, подправили ее лопатами и начали возить на санях погибших. Неожиданно среди искореженных грузовиков, уже сброшенных под откос, Николай увидел лежащий вверх колесами «виллис». Сердце замерло от недоброй догадки. Подбежал, посмотрел на номер и убедился, что это была та самая машина. Но где же Андрей с Шустряковым? Он был уверен, что среди погибших их не было.

— Случаем, не капитана с сержантом ищете, товарищ лейтенант? — громко спросил Колобова сидевший на краю бомбовой воронки пожилой боец. — Если их, то не ищите: на куски разорвало вместе с моим майором.

Николай почувствовал неприятную сухость во рту.

— Они вот на этой машине ехали, — с упрямой надеждой указал он на перевернутый «виллис».

— Так точно, товарищ лейтенант, на этой самой. Мы рядом с ними перед мостом остановились, когда «юнкерсы» на нас выскочили. Я на своем ЗИСе снаряды вез, а майор часть догонял, по дороге ко мне подсел. Ну, первой же бомбой прямо в мой ЗИС и угодило. Один задний мост метров за двести нашел…

— А как же вы живым остались? — каким-то бесцветным голосом поинтересовался Колобов.