Штрафники. Люди в кирасах<br />(Сборник)

Шел уже девятый час, а полковой горнист все еще не звал роты на завтрак. Кто-то сказал, будто на кухне прохудился котел и ставят новый. Люди без дела бродили вокруг казарм, ждали.

Занятый своими мыслями, не спеша прогуливался по дорожкам и Колобов. Командир роты твердо решил собрать в его взвод рецидивистов. Сможет ли он заставить этих людей подчиниться строгой воинской дисциплине? Тут потребуется не только сильный характер.

За Николаем тенью ходил Шустряков. Опасливо поглядывая вокруг, он давно уже собирался сообщить что-то Колобову, но не решался. Наконец, тронув Николая за рукав гимнастерки, Юра таинственно зашептал:

— Товарищ старшина, наклонитесь чуток, я вам на ухо кое-что скажу. Это Красовский со своими новыми корешами закатил бочку в двадцать четвертую. В свою побоялся, вот и шуранул ее в чужую роту для отвода глаз.

— Ты сам это видел?

— Не видел, но это точно. Ночью проснулся я по нужде, гляжу, а Олега нет на нарах. И корешей его — тоже. Они ж и сейчас еще все под газом ходят.

— Не одни они. Со всех рот там любители побывали.

— Да некому ведь кроме него!

— Так ли? Просто обиделся ты на него, вот и говоришь…

Неподалеку от казармы на траве расположилась группа штрафников. Оттуда доносился голос Феди Павленко, то и дело прерываемый взрывами смеха. Нравился Колобову этот парень, но он не рецидивист и, значит, не быть ему в его взводе. И сержанта Пищурина с Застежкиным тоже не зачислят. А жаль. Один мог бы стать хорошим командиром отделения, а второй — снайпером.

— Ты, паря, еще чего-нибудь смешное расскажи, — упрашивали слушатели Федю. — Тебя слушать — жратвы не надо. Давай, трави дальше.

— При чем тут «трави»? Я, можно сказать, им всю свою жизнь наизнанку, выворачиваю, а они не верят. Ладно, тогда я вам про своего батька поведаю, шо с ним злякалося ще в першу мировую войну. Только, чур, не перебивать!

Значит, идет как-то мой батько по полтавскому шляху, брынчит шаблюкой. Глядит: сбоку от шляха спыть пид дубом германьский офицер. Батько у меня прыткий був, пидкрался к офицеру, да как рубанет его шаблюкой! Праву руку начисто обрубил, а тот хоть бы тоби што — спыть! Ну, батько и начал тут рубать. Хрясь по другой руке — спыть! Хрясь по ноге — усе равно спыть. Тут батько по другой ноге примерился…

— Так ему надо было сразу голову рубить! — не выдержал кто-то из слушателей.

— Ха! Умник нашелся. Так головы-то у германьца и не оказалося, — пояснил с постным лицом Федя. — Ее кто-то еще раньше отрубил. Так мне батька рассказывал.

Вместе со всеми рассмеялся и Николай. Нет, Федю надо обязательно отвоевать у ротного в свой взвод. Взглянув на стрелки «швейцарских», он заторопился в канцелярию. Вчера Войтов приказал ему явиться в половине девятого.

Здесь уже было сильно накурено. За большим столом расположились Войтов с Пугачевым, за другим, в углу, корпел, над бумагами писарь.

— Присаживайся, старшина, — кивнул ротный. — Мы тут с утра списки взводов составили. В каждом по шестьдесят восемь человек. Многовато, конечно, но что поделаешь — нет командиров, обещают дать с приездом на фронт.

— Ты, Николай, не переживай, — Пугачев дружески хлопнул Колобова по плечу. — В твоем взводе рецидивистов всего десятка три с половиной набралось. Не так уж их и много, оказывается. Остальные — так, кто за хулиганство, кто по пьяному делу. Так что не очень-то волнуйся.

— Волноваться мне нечего, дело в том — справлюсь ли.

— Справишься, — Войтов недовольно покосился на Пугачева. — Друг твой за тебя старается. Двух сержантов в твой взвод отвоевал: Пищурина и Медведева.

— А Павленко? Я же еще сержанта Павленко привез…

— Ведь говорил тебе, что он настырный, от своего не отступится! — рассмеялся Пугачев, глядя на Войтова.

Тот, усмехнувшись, махнул рукой и приказал писарю включить в состав первого взвода и Павленко.

— Ладно, грабители. Что-то я слишком добрый сегодня с утра.

— Один только Застежкин в стороне остался из уссурийцев. Давайте уж и его мне, товарищ лейтенант, — попросил Колобов.

— Бери, — махнул рукой Войтов. — Что мне с него? В армии не служил…

В канцелярию вошли еще трое. Все — рослые, крепкие. Доложили каждый по-своему:

— Лейтенант запаса Дудко прибыл по вашему вызову, товарищ лейтенант!

— Бывший старшина Попов по вашему приказанию явился!

— Бывший помощник командира стрелкового взвода старший сержант Орешкин прибыл!

Войтов пригласил всех к столу.

— Присаживайтесь. Времени у нас в обрез, а сделать надо много. — И повернулся к Дудко: — За какую провинность отбывали наказание, бывший лейтенант?

Дудко часто заморгал глазами с припухшими веками.

— Если разрешите, я с небольшим предисловием, чтобы понятнее было, — голос у Дудко с хрипотцой, севший. — В боях у озера Хасан командовал каввзводом. Был ранен в живот. После излечения списали вчистую. Работал шофером в МТС. Однажды не повезло, совершил наезд на человека, а перед этим чарку выпил…

— Понятно. Водка поломала вам жизнь, а вы ее все еще не разлюбили. Вы, бывший командир, стояли вчера на построении без брюк и разило от вас, как из винной бочки.