Штрафники на Зееловских высотах

«Колотушка» упала почти в полуметре перед надвигавшейся махиной и покатилась веером по грунту, замерев прямо перед накатывавшей на нее левой гусеницей. Аникин, стиснув от досады зубы, видел, как широкие траки «самоходки» подмяли под себя гранату, безжалостно вдавив ее в землю. Не сработала! Андрей в отчаянии уткнулся лбом в сырую землю.

Теперь мысли лихорадочно запрыгали в мозгу. Чертова «колотушка» дала осечку, и, значит, сейчас его так же, как и эту гранату, раздавят гусеницы многотонной чудо-юды, а если он попытается бежать, его расстреляет курсовой пулемет и его, убитого или раненого, беспомощного, все равно сравняют с землей. Все, Аникин, пришла твоя смерть. Вот она накатывает на тебя всей своей неподъемной тушей…

В этот миг Андрей вскинул голову. Он сделал это опять машинально, отреагировав на громкий хлопок. Он увидел облачко бурого дыма, вырвавшееся почти из-под середины левой гусеницы. «Самоходка» катилась вперед, словно ничего не произошло, но вот с переднего левого катка скатился на землю обрывок гусениц, как перерезанная лента металлического транспортера.

XXII

«Самоходка» стала забирать влево, кружась на месте правым бортом. Фашистский экипаж, скорее всего, не сразу сообразил, что произошло. Машина перевалилась через край склона, и только в этот момент двигатели заглохли. Но было уже поздно. Под тяжестью своих неподъемных тонн «самоходка» стала проседать в грунт, попутно съезжая вниз по склону.

Значит, все-таки рванула! Время от срабатывания запала до взрыва у этих «колотушек» длилось на пару секунд дольше. Но какими же бесконечными они показались Андрею! Он уже успел и с жизнью попрощаться.

Как только «самоходка» поползла по склону, Андрей пружинно оттолкнулся от земли, бросившись вперед. Обогнав его, вперед выбежал Капустин. Он сжимал в руках «фаустпатрон». В какие-то доли секунды, подбежав к «самоходке», он вскинул гранатомет на плечо и, прицелившись, выстрелил.

Подбитая вражеская «сучка», продавливая скользкий и влажный глинистый грунт, успела провернуться на сто восемьдесят градусов. Граната, выпущенная Капустиным, попала в самый низ задней части корпуса и, взорвавшись, раскаленной кумулятивной струей вошла внутрь «самоходки». Капустин радостно закричал, замахав трубой «фаустпатрона». И остальные штрафники закричали ему в тон, когда увидели на листе бронированной стали дымящуюся черную дыру.

Взрыв, похожий на взрыв гранаты, вырос в нескольких шагах от Капустина, заставив его броситься на землю. Аникин, пригнувшись, подбежал к бойцу.

– Как ты? Ранен!? – крикнул он Капустину почти в ухо, тряхнув его за плечо.

На Аникина вскинулась чумазая и сияющая от счастья физиономия молодого бойца.

– Вы видели!.. – восторженно заорал Капустин. – Вы видели, командир!..

– Уф… чертяка… – выдохнув и попутно выругавшись, отмахнулся Андрей. – Я уж думал, тебя того…

В этот момент еще один взрыв, такой же маломощный, прогремел прямо в воздухе. Теперь уже Аникину пришлось в бессчетный раз проверить свою реакцию. Как будто хлопушка бабахнула, разметав осколки во все стороны и оставив висеть белесое облачко примерно в метре над землей.

– Слышали, товарищ командир? – вдруг совсем другим, настороженным голосом и почему-то шепотом произнес Капустин.

XXIII

Несколько осколков, просвистев над их головами, звонко звякнули по броне подбитой самоходной установки.

– Молодец, Капустин! Всадил ей в самое мягкое место… – похвалил Андрей, приподнимая голову и пытаясь оглядеться. Наклон в сторону канала мешал обзору.

– Э-э-х… товарищ командир… если б вы гусеницу ей не подбили, я б не… – смущенный, но довольный похвалой командира, забормотал Капустин.

– Ладно, ладно, не скромничай тут… С командиром спорить нечего… Раз похвалили, значит – за дело… – с напускной суровостью пожурил бойца Аникин.

Они подобрались ближе к подбитой немецкой «самоходке». Аникин, пригибаясь к земле, стал подбираться к вершине склона по взрыхленной гусеницами почве.

Туман на взгорке уже совсем рассеялся. На подступах к фольварку вразброс находились три «самоходки»: впереди – две бронированные «мокрицы», такие же, как та, которую они только что подбили. Они стояли без движения, ведя стрельбу из своих пулеметов по фольварку. Из глубины атаки к переднему краю подкатывал «фердинанд». За ним гуськом жались быстро, с пистолетами-пулеметами наперевес, шагавшие пехотинцы. Они только что выгрузились из бронетранспортера, который, развернувшись, остановился метрах в пятистах в глубине, неподалеку от разбитой «тридцатьчетверки» лейтенанта Каданцева.

Андрею в бинокль были хорошо видны лица наступавших второй волной и тех, кто залег возле передних «самоходок». Они даже не окапывались, намереваясь с ходу взять фольварк штурмом.

XXIV