Штрафники вызывают огонь на себя. Разведка боем

Они, скрежеща подошвами сапог по разбитым стеклам, подбежали к краю проема и выкарабкались наружу.

Хаген и Вейсенбергер потащили свою поклажу следом к витрине. Мимо, по тротуару и мостовой, в панике бежали старики, женщины с детьми, кто с вещами, кто просто так, без ничего. Тут же, вперемешку с гражданскими, двигались солдаты в армейских шинелях и черных эсэсовских кителях.

– Хаген! Харрингер! Черт возьми, откуда вы взялись? – раздался оклик. Из толпы возник верзила Гейдрих, ротный повар.

– Гейдрих!..

XX

Отто и другие стрелки, увидев его, обрадовались так, будто набрели на ангела-хранителя. Тот без разговоров играючи взвалил стонущего Харрингера на плечо и почти бегом направился вдоль по улице, увлекая за собой остальных стрелков.

– Ну, дела, Гейдрих! – воскликнул Отто. Избавившись от тяжеленного Харрингера, он почувствовал небывало облегчение.

– Каким ветром тебя сюда занесло?… – удивленно спросил Крумм.

Ему теперь помогал Вейсенбергер, поэтому передвигались они значительно быстрее. Хагену было доверено тащить пулемет и автомат Олхаузера.

– Да я уже давно был бы на правом берегу… – добродушно пробасил повар. – Это все Кох, будь он неладен… Где-то на подступах к мосту потерялась его повозка, вот он и отправил меня и еще кучеров искать повозку. А сам, скотина, отправился со всем барахлом через мост.

Гейдрих, стремясь поудобнее устроить тело Харрингера, слегка подбросил его на плече, чем вызвал череду нешуточных ругательств со стороны раненого.

– Что вы тут делаете? Черт вас возьми… – на ходу спрашивал Гейдрих. – Рота уже давно должна была переправиться… Я сам слышал приказ гауптмана, который был объявлен всем взводным.

– Нам никто ничего не сказал… – пробормотал в ответ Крумм. – Мы обороняли квартал…

– Какой квартал, этот? – на полулицы кричал своим басом Гейдрих. – А русские далеко? Где русские?

– Они за домом уже… – уточнил Отто.

XXI

Как только он произнес эти слова, шедшие рядом женщины, истерично закричав, бегом бросились вперед. Волна паники стремительно разошлась, как от брошенного в воду камня. И вот уже все гражданские, находившиеся на тротуарах и мостовой, поддавшись общему страху, с криками побежали к улице, которая спускалась прямиком к мосту.

Вдруг черно-бурые клубы взрыва вспучились, вырастая из торца стоявшего впереди дома. Зигзагообразная трещина в мгновение ока пробежала во всю вертикаль пяти или шести этажей, и часть здания с каким-то великанским, жутким выдохом обрушилась вниз, засыпав кирпичом и камнями мостовую почти до середины улицы.

Тут же, в еще не осевшем облаке пыли, из-за угла выкатил вражеский танк. Взрыв и появление русского танка словно колыхнуло бежавшую по улице толпу. Крики ужаса слились в единый многоголосый вопль отчаяния. Этот вопль и какая-то невидимая, но неукротимая сила, исходившая от танка, захлестнули толпу и погнали в обратную сторону.

Из открытого люка машины выглянула голова в шлеме и тут же нырнула обратно. Моторы танка взревели, и он двинулся дальше по улице.

Некоторые из армейских вскинули оружие, прицеливаясь, но какой-то офицер в черном эсэсовском кителе, выглядывавшем из расстегнутого плаща, закричал:

– Не стрелять! Не провоцируйте их… Тут мирные жители…

Получалось, что они прикрывались женщинами и детьми. Так или иначе, но русские танкисты проигнорировали толпу. Видимо, их главной целью являлся мост через реку, и туда было направлено их внимание.

– Черт, куда деваться?… – остановился на месте Гейдрих, вертясь вместе с раненым на плече.

По его напуганному лицу было видно, что он был готов, смешавшись с толпой, бежать обратно. Только тут Отто обратил внимание на то, что за спиной у повара болтался карабин. Он впервые видел Гейдриха с оружием, а не с половником. Так и подмывало спросить, умеет ли он пользоваться стрелковым оружием.

– Дальше не пойдем… рискованно… – останавливаясь, крикнул Хаген. Остальные стрелки без лишних слов сгруппировались вокруг него. – Наверняка следом за танком идет вражеская пехота…

– Куда же тогда? – тоскливо заверещал Гейдрих. Его взор был обращен назад. Туда же бежали и остальные.

– И назад нельзя… попадем в лапы русских… – рассудил Крумм.

– Попробуем опять бег с препятствиями… – Олхаузер кивнул на ближайшим к ним дом. – Пройдем его насквозь, окажемся ближе к реке. А там недалеко до моста…

– Деваться некуда… – поддержал его Крумм. Вейсенбергер молча кивнул, соглашаясь с товарищами.

Они, не раздумывая, подбежали к двери подъезда. Слева, в конце улицы, показались русские солдаты с винтовками наперевес. Отто открыл по ним огонь, давая товарищам время, чтобы оценить обстановку.

– Сюда… – донесся из глубины подъезда крик Крумма. – Здесь есть задняя дверь во двор. Скорее, Хаген, скорее…

XXII

Несколько русских в шинелях и ватных коротких куртках высыпали из-за угла. Часть из них пересекла улицу, устремившись вниз, следом за танком. Трое, увидев Хагена с пулеметом, залегли прямо на мостовой и принялись стрелять по нему. Пули вошли в массивную деревянную дверь, за которую успел нырнуть Отто.

– Сюда, Хаген… – кричал ему из дверного проема Крумм.