Штрафной круг, Любушкина!

Я ощутила тепло его мягкой кожи и, кажется, невольно провела пальцами по запястью, когда доставала руку.

Виду мы не подали, хоть и оба смутились. Пошли дальше, так и не говоря ни слова.

Я не знала, где живет Сергей Викторович, хоть и догадывалась, что где-то в этом районе. Всю дорогу до дома он шел следом за мной.

Мне даже на секунду подумалось, что он просто решил проводить меня. Поступить по-мужски, так сказать. Все-таки на дворе уже вечер… Но это вряд ли, вероятнее ему просто по пути.

– А вот и блудная дочь нашлась! Совсем совесть потеряла?! На часах половина седьмого, а ее дома нет!

Только моя нога коснулась тротуара около дома, на весь двор криков разразилась моя мама. Я даже вздрогнула, позабыв обо всем на свете, и уставилась на родительницу.

– Я уже всем подругам твоим позвонила, не знаю что думать, а она с мужиками гуляет! Не жалеешь нисколько мать! Разве так я тебя воспитывала? Вы, молодой человек, подумайте десять раз надо ли оно Вам. Утром татуировку набить хочет, вечером на мать забивает!

Только сейчас я повернула голову и осознала, что Сергей Викторович мало того, что стал свидетелем нашей семейной драмы, так еще и оказался ее участником. Видимо, поскольку мы шли рядом, и сейчас стояли достаточно близко, мама сделала вывод, что мы вместе.

Что за дурдом происходит?!

– Мама, успокойся, я же… – но объясниться мне не дали. Сергей Викторович приобнял меня за талию и спокойно сказал:

– Простите, это я виноват. Забрал Машу погулять, а когда она собиралась позвонить Вам, чтобы сообщить, отвлек её… Мне очень неловко. Прошу прощения, что заставил Вас нервничать.

– Только одно на уме! О матерях совсем не думают, – буркнула мама, перекидывая сумку через плечо.

– Даю слово, что пока Маша не сдаст экзамены, на уме у нее будут только экзамены! И мысль о татуировке из головы обещаю выбить.

После этой фразы мама посмотрела скорее одобрительно. Даже улыбнулась.

– Ну, раз такое дело…. Заходите на чай как-нибудь, – после этой фразы родительница скрылась за дверью подъезда.

– Что… Я… Вы… Пф!

Выдав несвязных набор звуков, я прорычала себе под нос, скинула руку Сергея Викторовича со своей талии, где она до сих пор лежала, и приземлилась на лавочку у подъезда.

Несколько секунд понадобилось, чтобы просто собрать мысли в кучу и иметь возможность говорить, а не плеваться алфавитом.

Сергей Викторович, в отличие от меня, был спокоен. Он тоже присел на лавочку рядом со мной.

– Вы зачем вообще влезли? Я могла бы просто извиниться перед вами за эту показательную семейную перепалку, а теперь я даже не знаю, что сказать.

– По-моему это сгладило ваш конфликт, – как ни в чем не бывало ответил он.

– Да какой конфликт? Я же написала ей, что буду на отработке физкультуры! – для убедительности я достала из кармана телефон, разблокировала и открыла диалог с мамой. – Ой, ошибка отправки….

– Будем считать, что ничего не было. Я как лучше хотел. Извини, если что-то не так.

– Спасибо, – тихо сказала я, рассматривая свои короткие ногти. – Не стоило, я бы и сама справилась. Только теперь мама будет думать, что я кручу шашни со своим физруком!

– Она же не знает, что я заменяю у вас физрука….

– Ладно, разгребу как-нибудь. Извините, что эта ситуация Вас затронула. Мне жутко неловко! Буду благодарна, если мы сделаем вид, что этого не было.

– Этого и не было, – Сергей Викторович пожал плечами. – Если решишь набить татуировку, выставлю четверку.

– Набью, – усмехнувшись, я скрестила руки на груди и откинула волосы назад. – Назло же набью пантеру во всю спину. Или розу на копчике. Или папоротник под грудью. Или и то, и другое, и рукав на левой руке!

– Я обещал твоей матери, так что только попробуй…

– Прозвучало как вызов, – хмыкнула я.

– Подростковый максимализм невыносим!

– Сами-то недалеко ушли… Дайте сигаретку, кстати. Обещаю, что последняя, сами видите, какая ситуация.

Таким взглядом на меня не смотрела даже мама, когда я объявила, что хочу покрасить волосы в розовый.

Было жутко страшно и неуютно. Хотелось извиниться. Даже покаяться за все свои грехи.

– Любушкина, ты, по-моему, не поняла условий нашего договора. Никаких сигарет. Вообще. Не при каких ситуациях, стрессах и состояниях алкогольного опьянения. Если узнаю, услышу, увижу или унюхаю, не только аттестат испорчу, еще матери твоей расскажу!

– Тогда сразу открывайте сборы денег на мои похороны… Поняла я, поняла. С сегодняшнего дня заедаю стресс шоколадками. Честное слово.

– Вот и умница. Шуруй домой, в четверг увидимся.

– До свидания. Еще раз извините и спасибо!

– Не за что, пока.

Несколько секунд поглядев на спину удаляющегося педагога, я юркнула в подъезд.

Морально готовила себя к тяжелому разговору. Наверняка мама захочет еще раз обсудить мое исчезновение из дома и таинственного незнакомца, с которым я гуляла.

Но, как ни странно, переступив порог квартиры, я услышала предложение поужинать, а не порцию нотаций.

– Тебе котлетки с рисом или с макаронами, дочь? Советую с рисом, макароны слиплись, отдам их отцу.