Штрих-кот

Мы с Максимом посмотрели друг на друга, и в глазах каждого плескалось ожидание подсказки.

– А-а-а… – протянул Максим.

– Ага, – буркнул я. – Что-то популярный сегодня вопрос – куда идти.

– Так куда?

– Я вам кто: кот или отвечательная машина? – я сделал вид, что обиделся, но на самом деле внутренне порадовался, что без моих гаджетов и сообразительности коллеги и шагу не могут ступить. Люди, что с них взять. – Попробуйте применить логику и пойти в сторону центра. Человек с главной должностью обязательно живет где-нибудь посередине, в самой высокой башне.

«А если я ошибся… – уже про себя размышлял я, поспевая за Максом и близняшками, – то чем ближе к центру, тем дальше от этой проклятой воды». Попутно старался не смотреть вверх, на стеклянный потолок и зеленоватую толщу «соленой опасности» над ним, но «не смотреть» не очень-то помогало.

– Что, котик, боишься? – Макс заметил мою нервозность и тихо рассмеялся. Не зло, но обидно. Я тут же мысленно добавил Максима в «черный список людей, которым при случае можно бы и отомстить словом и делом». – Ничего-ничего, можешь, если будет свободное время, прорыть тоннель под морским дном. Для экстренной эвакуации, так сказать… Эй! Вы чего током бьетесь?

Максим возмущенно посмотрел на девочек, которые в ответ даже не подумали сделать вид, что чувствуют себя виноватыми. Наоборот, улыбались, как ни в чем не бывало.

– Мы ничего!

– Ты, главное, это, про то, что Яшка боязливый…

– Архитектору не скажи!

– А то он его пожалеет.

– И на сушу отправит.

– Как же мы будем без него?

И Вареники скорчили умилительные гримаски: с тем самым молящим выражением в круглых невинных глазах, которое свойственно скорее котам или собакам, особенно в те моменты, когда они выпрашивают еду или «поиграть», а не хозяйкам этих самых котов и собак.

Я же приосанился и почувствовал себя самым нужным и важным агентом в группе. Да и, пожалуй, просто самым важным агентом в стране. И в мире.

Помимо заступничества Вареников у меня был и другой весомый повод – впереди, в центре Триллиана, виднелась блестящая колонна, которая уходила вверх, будто подпирая купол. И не было никаких сомнений, что именно там и скрывается архитектор.

Все, как я и обещал…

* * *

Архитектор принял нас в круглой комнате – в основании той самой стеклянной колонны. Посередине стоял макет подводного городка: купола поднимались, и можно было взять каждое здание, повертеть в лапах, тщательно рассмотреть и поставить обратно. Однако людей сразу усадили в кресла, заняли руки чаем и трогать макет не дали – мол, глупости какие! И вообще, это не игрушка, а серьезная дизайнерская работа!

– Валерий Валерьевич, – сдержанно представился архитектор, когда коллеги расселись. Он был высок и серьезен, носил узкую черную бородку, а тонким носом и морщинами на бледном лбу напоминал строгого учителя. У такого не забалуешь.

Макс представил команду, извинился за опоздание, не преминув свалить вину на хиппи, которые запутали группу и неправильно сориентировали на местности. Варя и Ника мило улыбались, поправляя волосы, и изо всех сил притворялись восторженными ассистентками сурового аквариумиста. Я вежливо мяукнул пару раз, дал потрепать себя за уши, хотя отродясь этого не любил, и принялся бродить по комнате, в которой нас приняли, по-хозяйски размахивая хвостом.

«Изпак» молчал и постепенно превращался из полезного прибора в неудобную штуковину, которая мешает, давит и еще вдобавок чешется. Как костюм химической защиты при марш-броске.

Архитектор между тем говорил. Не так, как Варфоломей, перескакивающий с пятого на десятое, а как солидный ученый: степенно, пространно, логично и последовательно.

Говорил о том, что человечество должно смело шагать в неизведанное; о неправильном распределении приоритетов в современной науке, о том, что, мол, все общественности подавай Марс и Луну, как будто уже планету вдоль и поперек исследовали; о своих мечтах и планах, о том, что аналогов проекту нет нигде…

Через десять минут Макс все-таки решил его перебить:

– Скажите, пожалуйста…

– Молодой человек! Неужели вам не интересно?! – архитектор посмотрел на собеседников так укоризненно, будто они только что совершили ужасно предосудительный поступок. Например, вытоптали все розы в парке.

Вареники переглянулись. Если на садовника Варфоломея так глядят по несколько раз на дню, неудивительно, что он печален. Да что садовник! Под таким кислым взглядом даже розы расти не будут – и не важно, под искусственным или естественным светом.

– Неужели вы не можете потратить минуту личного времени на то, чтобы вникнуть в происходящее? Как вы можете демонстрировать подобное неуважение! Особенно сейчас, когда на сердце у меня лежит камень… скала… из-за того, что мы не успеваем подготовить город к открытию.

– А что именно мешает? – как бы невзначай поинтересовалась Ника. – Или кто?

Валерий Валерьевич удивленно поднял брови: