Штрих-кот

– Как я их пропустил-то? – бормотал я, осторожно переставляя дрожащие лапы. – Тоже мне, инженер. Глаза не видят, так хоть приборы включи… Так!.. Стоп! Вот же он! Вот! – я аж задохнулся от нахлынувшего возмущения и указал лапой на карман командира, откуда выглядывал Изпак, чудом переживший битву. – Ты снял его с меня. И поэтому – только поэтому! – я не заметил приближения гремлинов!..

Макс насупился, поправил очки, и те развалились на две половинки. Я же выждал паузу и спросил строгим голосом, которым в подсмотренных фильмах разговаривали полицейские на допросах:

– Максим, признавайся, за сколько ты продался вражьему племени?

Несмотря на позднее время, сон неотвратимо откладывался…

Глава 4

Когда смотришь на чужую ссору, почти всегда кажется, что уж ты-то со своими друзьями из-за подобной глупости не стал бы ругаться. Что договориться гораздо проще, чем дуться друг на друга и ходить потом с кислыми лицами. Что разумный взрослый человек… ну, почти взрослый, может все решить спокойно и мирно, не повышая голоса и не прибегая к оскорблениям. Однако на деле оказывается, что порой невозможно обойтись логическими доводами без использования малоприятных выражений, наглядных примеров и переходов на личности. Почему-то большинство людей – да и котов, положа лапу на сердце, – не способны принять груз ответственности с должной серьезностью, если он не сопровождается пинком, подзатыльником или окриком. Сторонники сурового воспитания даже утверждают, что выволочки для личного состава – это вовсе не оскорбление, а манна небесная, поскольку формируют полезный условный рефлекс: делай хорошо, иначе схлопочешь.

У Макса – отличника учебы – этот рефлекс был отработан безусловно. И сейчас он чувствовал себя как на первом курсе после заваленной дипломной работы. Правда, вместо усатого майора Петра Петровича перед ним распинались две пигалицы… но интонации были один в один. Я думаю, в любой другой ситуации Макс просто развернулся и ушел бы – кто они, в конце концов, такие? Не вышестоящее командование, не тренеры и учителя, не родители даже. Однако действовал тот самый рефлекс – ругают за дело? Сиди и слушай, краснея от стыда, в следующий раз умнее будешь.

Вареники тоже чувствовали себя неуютно. Они любили поспорить с собеседником, подловить его, подколоть, подшутить, но совсем не привыкли выступать в роли серьезных «родителей», которые устраивают разнос «заигравшимся детям». Не нравилось им быть старшими, потому что старшего никто не страхует. Никто не подержит над ним зонтик со словами: «Экспериментируй, сколько угодно, а если что-то пойдет не так, я уберегу тебя от дождя и града. От ледяных стрел и огненного вихря уберегу тоже».

Именно поэтому сестры даже для вида не стали возмущаться, когда Макс объявил себя командиром. Вот пусть он и «держит зонтик», а у них руки будут развязаны. «Мы маленькие дети, нам хочется гулять», ну и все в таком духе…

Но сейчас ситуация требовала серьезного разговора. Помимо этого, в мыслях Вареники кляли самих себя – вовремя не рассказали остальным о повадках гремлинов, потому что считали это знание само собой разумеющимся. И в результате пришлось разгребать разрушения, корить других и себя… С другой стороны, задним умом-то все мудрецы.

Я сидел между командиром и девочками, переводил взгляд от одних к другому, а мысли тем временем, не придавая значения важности момента, витали где-то рядом со сложными схемами ловушек для нечисти и желанием увидеть во сне большую банку сметаны. Но важность момента не позволяла уйти или устроиться спать прямо здесь.

Однако вскоре Варя с Никой прекратили отчитывать Максима – к облегчению всех присутствующих – и перешли как раз к той самой информации о гремлинах, которая им была известна. И вот тогда на какой-то период мир был восстановлен, потому что одним доставляло удовольствие рассказывать, а другие слушали в четыре уха, в надежде выудить что-то полезное, что так или иначе поможет отомстить этим маленьким зеленым чертенятам.

Если вычленить из рассказа главное и полезное и опустить многочисленные устрашающие гримасы, размахивания руками и строгие взгляды, то получалась краткая справка, которую вполне можно поместить в энциклопедию магических существ.

Выглядела бы она вот так:

«Гремлинов нельзя ловить голыми руками. Более того, им нельзя и виду показывать, что кто-то собрался их ловить, иначе беды не миновать.

Если гремлин один, то его еще можно поймать. Известны случаи, когда их приносили за шиворот к заказчику, однако позже в большинстве случаев оказывалось, что ловец пользовался либо чужой помощью, либо сложными приспособлениями.

Если гремлинов больше одного, самый лучший способ остаться целым – это стоять на одном месте и не двигаться. И даже зажмуриться, потому что они могут создавать иллюзии.

Из всех «жертв» гремлины выбирают самого большого и важного!