Штрих-кот

На стенах домов виднелись синие следы ладоней. Для того чтобы они появились, понадобилась краска – посреди тротуара перевернутая бочка, по камням разливается яркое пятно. Везде, где есть газоны или клумбы, обязательно виднеются тяжелые вмятины от кроссовок, будто кто-то специально топтал растения. На тротуаре – клочки бумаги, тряпочки, пуговицы, бусины, осколки стекла и пятна крови. Не зеленой, гремлинской, а вполне себе красной, человеческой.

Вареники ускорили бег.

– Эй! – мои лапы до сих пор не пришли в норму – подгибались, разъезжались в стороны, словом, отказывались вести себя так, как положено конечностям спецагента. – Подождите! Не успеваю!

Сестренки переглянулись. Варя сделала шаг назад, подхватила меня на руки и побежала дальше.

– Слушайте, – мне было стыдно за то, что не успеваю за людьми, но ощущение тепла и дружеской поддержки пересиливало. – А как так получается? Вроде опытный боец, привык контролировать ситуацию… Гремлины его что, заколдовали?

– Нет, – Варя дунула мне в макушку, фрррр, и перехватила поудобнее. – Знаешь, есть такая борьба «айкидо»?

– Ну… слышал.

– Там для того, чтобы провести прием, используют энергию нападающего. Ты замахиваешься, чтобы ударить, а цель в последний момент уходит в сторону. И что будет?

– Я упаду. Но ведь это обычная инерция.

– Самая что ни на есть обычная! – подтвердила Ника.

Варя мотнула головой, тяжело дыша, – мол, кота несу, запыхалась, скажи за меня.

– А что будет, если к этой инерции добавить немыслимую скорость и ловкость противника? А еще отточенное в поколениях умение развязывать и завязывать чужие шнурки, корректировать траекторию любых движущихся тел, выбирать самые неудобные места для падения, выскальзывать из любых захватов…

– Понял-понял, – я поежился. – Максу можно только посочувствовать.

– Обязательно посочувствуем, – кивнула Ника. – Только сначала прибьем. Два раза.

Ближе к центру в полосу разрушений оказались вовлечены электронные машины, перевозившие строителей внутри города, и горожане.

То тут, то там валялись перевернутые автомобили. Около стен сидели люди с синяками и разбитыми носами и удивленно крутили головами, будто не понимая, что с ними только что произошло.

Цветные витражи были побиты. У некоторых дверей пропали ручки. По свежевыкрашенным стенам протянулись длинные полосы – рубцы содранной до пенобетона краски.

Вареники сжимали и разжимали кулаки, толкаясь плечами. Готовились к бою – вдруг придется забирать Макса силой? Ведь известны случаи, когда люди так нравились нечистой силе, что их забирали в мир духов… То есть, конечно, просто хорошо прятали, но все равно радости мало. Запихнут Макса в какой-нибудь хроноклазм, и выйдет он оттуда через пятьдесят лет, а вместо напарниц – старушки, вместо кота – его праправнучатые племянники… На этом месте Варе и Нике хотелось не то плакать от обиды и несправедливости, не то смеяться от комичности ситуации, но они лишь прикусывали губы и еще прибавляли скорости, хотя и так бежали со всех ног.

След вывел нас на главную площадь. На крыльце башни лежал куст выдернутых с корнем роз, переминался хмурый Варфоломей, стоял главный архитектор и сидел Макс. Точнее, полулежал и выглядел при этом даже хуже, чем лишенный привычной среды куст.

Варфоломей чуть не плакал, Валерий Валерьевич ему что-то сурово выговаривал. На площади не было видно ни одного, даже самого завалящего гремлина. Зато лежали грабли. Внушительные, блестящие новенькие грабли.

– Тут что-то не то, – шепнула Варя. – Пока не приближаемся.

– Яш, а Яш, у тебя есть какая-нибудь штука, чтобы на расстоянии подслушивать? – Ника наклонилась о мне.

– Конечно есть, – ворчливо отозвался я. – Только она дома осталось. Вы же сами собраться толком не дали – быстрее да быстрее.

– Тогда иди ты. Независимым прогулочным шагом. Кто обращает внимание на котов?

– Все за вас приходится делать, – тихо пробормотал я под нос, пригладил ухо и затрусил в сторону башни. Чем ближе я подбирался, тем грознее звучал голос архитектора, тем ниже опускал голову садовник и тем ярче цвели свежие синяки и ссадины у Макса на лице.

Подбежав к граблям, я их понюхал для виду. Инструмент как инструмент. Садовый. Непонятно, чем они людям так досадили, что их так любят поминать при любом удобном случае?

– …И вы меня извините, Максим, – Варфоломей за что-то извинялся? Вот это номер! я навострил уши. – Больше этого не повторится. В следующий раз я буду решать свои проблемы сам, без привлечения сторонних специалистов.

– Не за что извиняться, – Максим поднялся, охнул, схватился за поясницу. С ужасом посмотрел на три ступеньки, ведущие с крыльца. В глазах читалось: «Лучше я останусь здесь и не пойду ни-ку-да». – Простите вы меня, что не сумел поймать похитителя.

– Видите, – в голосе архитектора звучала сталь. – Гораздо лучше было бы, если бы каждый занимался своим делом и не брался за проблемы вне зоны компетенции. Аквариумисты и садовники не должны гоняться за ворами, это дело службы безопасности. Правильно?

– Так точно! – хором ответили Макс с Варфоломеем.