Штучка (СИ)

Ох, была бы его воля — дернул бы эту блузочку наотмашь в разные стороны, рассыпая пуговицы по полу, но пускать Татьяну полуголой на улицу в его планы не входило. Ее тело может видеть только он. Пока она с ним. К слову, эта поправка ревнивому чудовищу Егора не очень понравилась, потому что, чисто гипотетически, он сразу же представил рядом с этой девушкой какого-то сопляка и чуть не захлебнулся злостью. Нет. Она — его. Только его. Блузку удалось сдернуть через голову, расстегнутую лишь до половины.

— Руки, — тихо шепнул Егор, разворачивая ее к себе спиной. Вообще, он не думал использовать наручники именно сегодня, но… Они лежали с самого верха в пакете, притаившегося за столом. А разрешать Татьяне к себе прикасаться Егор пока не собирался. Еще не заслужила. Широкие кожаные браслеты с ремешками на ее тонких запястьях смотрелись восхитительно. Будто специально для нее и создавались.

— Не туго?

— Нет.

Егор развернул ее к себе, наконец, давая себе возможность ее разглядеть. Бандаж оказался нестерпимо хорош на ее груди. Изящной черной паутинкой опутывал мягкие округлости, будто зазывая скорее к ним прикоснуться. Было невозможно от этого предложения отказаться, совершенно. Соски на ощупь твердые, на вкус — сладкие. А девушка под губами Егора — дрожала, вздрагивала, кажется, всем телом тянулась к его губам и пальцам.

Юбку — задрать или снять? Нет, к черту, снять. Оставить ее в одних чулках и туфлях, кстати, отличные же туфли. Рассмотреть подробнее весь боекомплект «паутинок» — потому что так-то трусы не отставали от бандажа, одни только черные лямочки на заднице. Хороша же, чертовка. Ужасно хороша. Вся целиком. Не оторвешься. Просто маленькое произведение эротического искусства.

— Вот как я мог тебя не хотеть, скажи-ка, Тань? — шепнул Егор, скользя губами по ее скуле, от виска к мягкому сладкому рту. Поймал польщенный взгляд из-под опущенных ресниц. Прижался к горячим губам в тщетной попытке утолить терзавшую его алчную жажду. Получилось примерно так же, как попытка затушить пожар цистерной масла. Впрочем, это было даже хорошо.

Таня тихонько постанывала от нетерпения, пока его ладони жадно обшаривали ее тело. Настолько негромко, что сегодня Егор даже решил ей это не запрещать. В конце концов, ему и самому такая ее реакция на него нравилась. Кожа у нее была такая нежная, что в принципе отрываться от нее не хотелось, ни губами, ни руками, но все же следовало помнить про время и про место, выбранное ими для действия. Разогревал Егор партнершу торопливо, больше для проформы, потому что просто не мог отказать себе в удовольствии легкими ударами пальца по клитору заставить девушку прикусывать его же губы в исступленном наслаждении. Ему безумно нравилось, как ложатся ее груди в его ладони, и как она вздрагивает, когда он чуть стискивает пальцами ее соски. А когда он касался пальцами чувствительного входа — она и вовсе тихонечко скулила, будто умоляя его поторопиться.

Она хотела его. Снова. Сейчас. Казалось, разреши он ей — и она на него набросилась бы сама, но нет, терпит, пока он раскатывает пальцами по члену тонкую пленку презерватива.

Вот на своем рабочем столе Егор еще никого не трахал… Как-то со столами в его интимной практике складывалось неважно. Впрочем, восполнялся этот пробел хорошо. Очень хорошо. Настолько хорошо, что у Егора мысли будто замыкало, как неисправные проводники.

— Господи, Таня!

Да уж, Егор Васильевич, ты ж конченый материалист, какое еще «господи», а? Но вот хрен же подберешь подходящее междометие, чтобы выдохнуть его в такой момент.

В ней было хорошо, прямо-таки нестерпимо. Весь мир будто сводило от этой бесконечной, пронзительной сладости. Нет, в следующий раз Егор эту чертовку оприходует точно дома, где не надо будет беспокоиться, что слишком громким стоном удовольствия привлечешь ненужное внимание. И там она наконец-то будет кричать, там он ей это позволит. Он заставит ее сорвать голос. Только — дома, не здесь.

Почему от нее настолько туманился рассудок? Почему так хотелось растянуть на вечность каждый толчок внутрь горячего тесного лона? Почему время прогорало так быстро, незаметно, будто его и вовсе не было? Почему было абсолютно без разницы, когда и где, лишь бы с ней? Черт, Егор, когда ты вообще успел вот так вот зациклиться?

Сегодня Таня пытается держаться. Оттягивает свой оргазм, как может, замедляя движения Егора бедрами, стискивая их плотнее. Но невозможно оттягивать вечно. Егор просто не позволяет ей оттянуть еще раз, тем более что так выходит, что кончают они как раз одновременно. И вся вселенная плавится, достигнув критической точки нагрева. Жарко так, что невозможно дышать.

Егор обнаружил себя прижимающимся к груди девушки носом. Дышать ею было приятно. В мире должно было быть хоть что-то постоянное, и ее запах ландыша годился для того, чтобы стать этой точкой опоры.