Штучки-дрючки в Провансе

Когда они покидали поезд, Таня с ненавистью посмотрела на невозмутимого Шарля Анри. Она ненавидела его за то, что он не привел с собой толпы полицейских с собаками и отливающими сальным блеском пистолетами на боку, которые могли бы прочесать каждый вагон, проверить каждую полку. Когда они спускались на перрон, Шарль Анри пробормотал Тане в спину:

– Au revoir.

– Прощай, негодяй, – ответила она по-русски. – Глаза бы мои тебя не видели.

– Совершенно ясно, что вы ругаетесь, – укоризненно сказала миссис Родмен. – Не советую особо злоупотреблять этим делом – Прованс нашпигован туристами, как гусь яблоками, всегда есть шанс нарваться на соотечественников. Впрочем... Сами французы не прочь сдобрить речь крепким словечком!

– Откуда вы знаете, что я ругаюсь? – спросила Таня, пытаясь справиться с двумя чемоданами одновременно.

– Я разбираюсь не в языках, а в людях, – ответила старая леди. – Выражение вашего лица не оставляет сомнения в том, что вы отправили его ко всем чертям. Боже мой, взгляните, какое небо! Такое небо хочется пить, как воду, резать ломтями, как хлеб! Я обожаю эти белые прибрежные городки, дымчато-серые оливы...

– Вы случайно не писательница? – поинтересовалась Таня, едва не утонувшая в потоке цветистых метафор, которыми осыпала ее Джейн Родмен.

– Нет, милочка, я коллекционер, собираю старинные вышивки. Разъезжаю по всему миру, прочесываю богом забытые деревеньки, заодно изучаю приемы и технику вышивания, а потом передаю все эти знания современным мастерицам в основанных мною мастерских. Меня несколько раз награждали за сохранение народных традиций. Это так чертовски приятно! Прованс я просто обожаю, здесь столько красоты, что сердце молодеет, потому что месяц пролетает, как один день.

Таня соглашалась со старой дамой, сама же находилась словно в тумане.

– Дышите, милочка! Впитывайте этот воздух, проветривайте легкие, вкушайте эти запахи!

– Невозможно по-настоящему наслаждаться путешествием, если по пути вы потеряли своего друга, – ответила Таня, вздохнув.

Джейн, конечно, милая старушка, она способна выбрать отличный отель и добиться хорошей скидки, но Павла она отыскать вряд ли поможет.

Таня твердо решила, что подождет до завтрашнего утра, а потом обратится в консульство. Наверное, ее спросят, связывалась ли она с родственниками Пожидаева. Простая мысль позвонить домой до сих пор почему-то не приходила Тане в голову. Загоревшись новой идеей, она всю дорогу кусала губы, почти не обращая внимания на разглагольствования миссис Родмен, которая взяла на себя приятную роль экскурсовода. Вероятно, не все факты о Марселе, которые хранились в ее памяти, соответствовали действительности, потому что таксист то и дело посматривал на свою пассажирку с веселым недоумением. Она же жонглировала словами, словно заправский циркач, – в воздух взлетали и неовизантийский стиль, и свежие мидии, сваренные в луковом бульоне, и мистраль, и замок Иф...

«Сначала позвоню ребятам из нашей команды, а если они ничего не знают, придется побеспокоить сестру Павла», – размышляла Таня, рассеянно глядя по сторонам. Чудесный город входил в ее сердце, стремясь заполнить его целиком. Она не противилась этому, впитывая виды, которые так и просились на глянцевые открытки.

Отель оказался очаровательным, с пористыми колоннами, по цвету напоминающими гречишный мед. Снаружи он казался очень старым, и внутри хозяева постарались сохранить местный колорит.

– Правда же, здесь бесподобно? – раз пятнадцать спросила ее миссис Родмен, жаждавшая одобрения и выражения восторга.

Таня послушно восторгалась, хотя больше всего на свете ей хотелось запереться в номере, броситься на постель и расплакаться. Однако, когда она выполнила все обязательные формальности и втащила внутрь чемоданы, желание плакать мгновенно исчезло. Миссис Родмен отправилась вздремнуть с дороги, о чем не преминула сообщить молодой попутчице. Потом она собиралась принять душ и разложить вещи по полкам, так что Таня почувствовала, что на какое-то время у нее развязаны руки. Чтобы немного взбодриться, она умылась, после чего достала сотовый и уселась в кресло. Наверное, дешевле было бы позвонить по городскому телефону, но сил разбираться с международными кодами у нее не было вовсе. Ни сил, ни терпения.

Первым номером в мысленно составленном ею списке числился Ленька Югов, который всегда все про всех знал и охотно делился своими знаниями со всеми желающими. Его постоянно склоняли за излишнюю осведомленность, а один раз даже побили. История про то, как ему поставили фингал под глазом «за правду», надолго сделалась Ленькиным хитом.

Связь работала отлично, и через минуту Таня услышала в трубке знакомый голос.

– Лень, привет, я звоню тебе из Марселя...

– Волгина, ну ни фига себе! Что ты делаешь в Марселе?

– Погоди, Леня, сначала вопросы буду задавать я. Тебе Павел Пожидаев не звонил? Когда ты в последний раз с ним разговаривал?

– Хм. Ты меня озадачила. Довольно давно, а что?

– Поточнее, Леня! Это очень важно.

– Ну... Он позвонил, когда узнал, что наш контракт накрылся медным тазом.