Штурм

Прежде всего надо сказать о кинжальном пулеметном огне на переднем крае. В крутых скатах по западному берегу реки Молочной, равных по высоте двадцатипятиэтажным зданиям, гитлеровцы устроили замаскированные «сотки» (скрытые огневые пулеметные точки). Другая, и самая важная, особенность — очаговое построение обороны. Не говоря уже о поселках, каждая высотка или группа курганов представляла собой опорные пункты, изолированные друг от Друга; отсутствовали сплошные траншеи и ходы сообщения в тыл. Делалось это с той целью, чтобы солдаты не смогли покинуть позиции. И наконец, фланкирующий, многослойный огонь пулеметов. На нем была основана система обороны: все, что находилось между опорными пунктами, простреливались.

Противник создал значительную плотность артиллерии и минометов — десятки стволов на километр фронта, что в его практике не часто бывало.

Все это, вместе взятое, представляло собой весьма внушительную силу и вселяло в гитлеровцев уверенность в непоколебимой прочности их позиций.

С 20 сентября 1943 года наши части, преодолевая упорное, все возрастающее сопротивление, вышли на рубеж Тифенбрун — западная окраина Большого Токмака — станция Молочанск — колонии Фишау, Лихтенау, Альтенау и село Ново-Филипповка. Этот рубеж — своеобразное предполье у главной полосы обороны — проходил в двух — четырех километрах от рек Чингул и Молочная. Надо было еще приблизиться к противнику, окопаться и занять исходные позиции для штурма. Завязались кровопролитные бои.

В первые десять дней нашей пехоте удавалось врываться на передний край или захватывать узел сопротивления в полутора-двух километрах от него, но каждый раз противник яростными контратаками и бомбежками с воздуха пытался, и зачастую небезуспешно, восстанавливать положение.

Трудно нам было на Миусе прорывать оборону, но здесь, на Молочной, еще труднее. Оккупанты сопротивлялись с непонятным вначале для нас яростным ожесточением.

Однажды во время этих боев мне привелось быть на наблюдательном пункте командующего артиллерией 295-й стрелковой дивизии. Артиллеристы поддерживали наступление 1038-го стрелкового полка этой дивизии, входившей в состав 13-го гвардейского корпуса. Боевая задача полка заключалась в том, чтобы ворваться в оборону противника и овладеть высотой 115,0 в двух километрах северо-западнее колонии Альт-Мунталь.

Альт-Мунтальская высота имела очень важное значение для нашей армии: с нее на главном направлении прорыва просматривалась вся местность в глубине обороны.

После артиллерийской обработки полк стремительным натиском опрокинул врага и занял первую линию траншей в районе высоты. Гитлеровцы откатились, но в тот же момент на наших бойцов обрушились снаряды по крайней мере целой сотни орудий. Потом оккупанты пошли в контратаку. Впереди их пехоты грозно двигались танки. Бой длился около часа. Не выдержав, враг отхлынул, оставив на месте четыре горящих танка, много убитых и раненых.

Отразив контратаку, наши бойцы во главе с командиром полка майором В. Н. Любко ворвались на плечах противника в соседние окопы. Закрепившись на новом рубеже, 1038-й полк перешел к обороне.

От всех расположенных поблизости артиллерийских частей на высоту немедленно протянулись телефонные провода для связи с передовыми наблюдательными пунктами.

Первая контратака гитлеровцев захлебнулась, но они не отказались от мысли сбить полк с высоты. За шесть часов фашисты пять раз бросались на высоту, но артиллеристы шквальным огнем опрокидывали их. Был такой момент, когда сотня вражеских автоматчиков почти достигла окопов, но тут поднялись две наши роты и стремительным штыковым ударом отогнали атакующих.

С наблюдательного пункта нам представилась потрясающая картина: никогда еще не приходилось на таком небольшом пространстве видеть столько человеческих жертв. Обращенный к неприятелю склон высоты был усеян трупами и медленно ползущими ранеными; горело восемь танков, и густой черный дым плавно распространялся в нашу сторону.

Особенно большие потери гитлеровцы понесли в пятой контратаке, когда попали под заградительный огонь 1095-го армейского артиллерийского полка. Командир полка подполковник А. Д. Кузнецов рассчитывал накрыть огнем пятнадцать вражеских танков, шедших, как на параде, развернутым строем впереди автоматчиков. Однако командир полка допустил просчет на одну-две минуты, и залп двадцати четырех орудий, миновав танки, всей массой огня обрушился на две роты автоматчиков. Мы, признаться, были очень довольны этой ошибкой. С танками потом справились, а вот пехоту так поразить не всегда удается.

1038-й стрелковый полк, стойко отражая контратаки противника, понес большие потери: из его окопов вереницей спускались наспех забинтованные бойцы, на носилках переправляли в медсанбат тяжелораненых.

Наступила пауза. Смолкла немецкая артиллерия. Командир 295-й стрелковой дивизии полковник А. П. Дорофеев выслал подкрепление отважному полку. На высоту стали подниматься подносчики с пищей и патронами. Пригибаясь под тяжестью сумок и свертков, потянулись медицинские сестры и санитары с носилками.