Штурм Бахмута, позывной «Констебль»

Два оставшихся бойца притащили раненого «Тимофея», который был в шоке и под воздействием обезболивающих.

Он держал свою перебитую и перевязанную руку, смотрел на меня виноватыми глазами и пытался мне что-то объяснить:

— Понимаешь?.. Я не хотел… Я бы…

— Все хорошо, «Тимофей», — успокаивал я его и усаживал на место. — Сейчас поедешь на эвакуацию. Как только закончится обстрел, тебя оттянут к заводу.

У меня внутри как пузырь на воде всплывало чувство вины за то, что они погибли. Я тыкал в этот пузырь пальцем самооправдания: «Мы на войне, это просто такая работа, связанная с риском быстро умереть». И он лопался, чтобы через пять минут возникнуть вновь.

За пределами блиндажа монотонно и буднично рвались мины. «Тимофей» и два его бойца сидели и слушали, как я организовываю следующую группу для продолжения штурма и эвакуации их друзей.

— Женя, я дам несколько своих бойцов, а ты добавишь несколько своих. Пусть они продолжают пробовать двигаться вперед на запад.

— Принято, — спокойно ответил Женя.

Другого ответа я от него и не ожидал.

— Станцию их обязательно найдите! — напомнил я ему.

Если станция попадала к противнику, он мог прослушивать любые наши переговоры и корректировать, исходя из полученных сведений, свой огонь и действия. Женя собрал и отправил группу. Они подтащили «двухсотых» поближе, но противник начал сильно давить огнем, и им пришлось бросить их там. Единственное, что смогли сделать бойцы, это забрать станцию.

Казалось, у украинцев были неиссякаемые запасы мин и снарядов. Этим и ужасны боевые действия в полях: все позиции давно пристреляны противником, укрытий никаких, и группу видно за километр. Для врага это просто стрельба по мишеням в тире. По тебе стреляет все, что есть в арсенале. В воздухе постоянно кружат БПЛА и сбрасывают на группу ВОГи и гранаты. Современная война очень осложнила жизнь на передовой для рядовых бойцов.

Когда вокруг разрываются мины или снаряды, желудок сжимается, пытаясь вытолкнуть оттуда все лишнее, чтобы можно было бежать быстрее. Страх — это нормальная реакция человека на опасность. Адреналин превращает мышцы в сжатые пружины, заставляет сердце работать намного быстрее и усиливает восприятие. Внутри мозга просыпается твой очень далекий предок, который жил в мире постоянной опасности и неопределенности. Важно научиться направлять эту энергию в нужное русло и не позволять перерасти функциональному страху в дисфункциональную и разрушительную панику.

От мин и снарядов необходимо прятаться. Уметь считать и знать, сколько длиться перезарядка у орудия или танка. Знать, сколько по времени летит мина после звука «выхода». Обычно, с первого раза мина не попадает. Поэтому ты знаешь, что у тебя есть минута, чтобы между «выходами» передвинуться в другое место. Маленькие полезные хитрости позволяют контролировать ситуацию, снижают тревогу и помогают остаться в живых.

«Птицы» с ВОГами — это более подлый вид оружия. Если появляется БПЛА, необходимо стрелять по нему, или разбегаться в разные стороны. «Птица» может нести два заряда. Твоя задача выжить, пока она не сбросит оба. В кого-то может попасть, но важно минимизировать потери и спастись максимальному количеству бойцов. Поэтому если БПЛА сбросило один заряд, и кто-то получил ранение — глупо тут же собираться вокруг него и пытаться оказывать помощь. Сюда тут же прилетит еще один заряд — и вместо одного «триста», вы будете иметь еще четверых.

Группа, которую возглавил «Банур», попробовала еще раз продвинуться дальше по противотанковому. Получив порцию ВОГов, она была разбита, как и предыдущая. Одного бойца убило, а двоих легко ранило. Сане в голову прилетел осколок.

— Банур «триста»! — истерично кричал мне боец в рацию.

— Успокойся! Говори спокойно! — отвечал я ему.

Но он продолжал орать на весь эфир. Боец был из нового пополнения: впервые оказался на передке и, увидев смерть, испугался.

— Как твой позывной?

— Он умирает! Что мне делать?! — продолжал он кричать в рацию.

— Откатывайтесь! Берите «Банура» и выходите оттуда! — не сумев остановить его панику приказал я.

Когда они дотащили «Банура», он был жив, но находился без сознания. Продвижение на запад захлебнулось. Из-за постоянного обстрела позиций артой мы не могли вытащить раненых быстро. «Тимофея», «Банура» и троих раненых бойцов пришлось вытаскивать по одному, рискуя жизнями группы эвакуации.

— Командир? — вышел я на связь. — Мы потеряли около двенадцати бойцов ранеными и убитыми. Откатились на свои позиции.

— Пробуйте идти на север. Двигайтесь! — приказал «Крапива». — Нам нужно пробовать продвигаться. Соседи ждут нас.

«Банур» был авторитетной фигурой в колонии. Ребята любили и уважали его. Шесть командировок не прошли даром. Когда было нужно, он мог быть жестким, и даже жестоким.

Он был «воякой», но, когда он рассказывал про жену, с которой расписался в зоне, или дочку, которую ему родила жена, он становился милым и сентиментальным.