Штурм Дюльбера (Река Хронос. 1917)

На диване сидел полковник Баренц. Голова его была аккуратно перевязана. У виска сквозь бинт просачивалась кровь. Рядом стояла горничная Наташа со стаканом воды. Полковник был в беспамятстве.

– Положение наше неприятно, – сказал Колчак. – Охрана оказалась совершенно не готова к быстрому наступлению противника.

– Ими командовал Мученик, – сказал Коля. – Я его узнал.

– Это не важно, – сказал адмирал. – Моя охрана плюс отряд Баренца – все вместе не более пятидесяти штыков. По дороге наступают около двухсот, но еще столько же занимаются сейчас обходным маневром, пытаясь выйти ко дворцу вдоль моря. И это куда более опасно. С той стороны у меня только один пулемет и шесть матросов.

– Но вы телеграфировали в Севастополь? – спросила императрица.

– Связь нарушена, – сказал Колчак. – Разумеется, я рассчитываю на адмирала Немитца. На то, что в решающий для России момент он поймет, что судьба страны важнее, чем лавры революционера.

– Он из хорошей семьи, – сказала Мария Федоровна.

– Многие из ваших врагов, императрица, происходят из хороших семейств, – сказал Колчак.

– Чего же мы ждем? – спросил Юсупов.

– Мы ждем миноносца, который должны прислать за нами из Севастополя. Иного пути отсюда нет – мы не можем прорываться сушей, рискуя жизнью ее императорского величества.

– Я не боюсь смерти, – сказала императрица.

– Вы нужны России живая, – мягко улыбнулся Колчак, не показывая зубов

– он всегда помнил о своем недостатке.

– А как мы узнаем, идет ли кто-нибудь к нам на выручку? – спросил князь Юсупов.

– Наверху, на башне, мы оставили наблюдателя. – Колчак поднялся. – Нам нельзя терять время, – продолжал он. – Берем только самое необходимое. Я не смогу выделить носильщиков. За исключением государыни, все сами несут свои вещи. Вы возражаете, князь?

– Наташа, – сказала императрица, – мы возьмем только мою шкатулку и самое необходимое из одежды. Нам не понадобятся солдаты. – Императрица не скрывала гордости своим решением. – Жаль, что Таня оставила нас…

Слова императрицы оказались как бы пророческими – тотчас же дверь широко отворилась, и в ней показался Жан, который поддерживал под мышки бесчувственную княжну Татьяну. Лакей потащил княжну к дивану и посадил ее рядом с Баренцем.

– Ах, что с ней сделали! – воскликнула императрица.

Ирина Александровна присела на корточки рядом с диваном.

– Таня, – сказала она.

Та простонала, но не ответила. Ирина Александровна, не глядя, завела за спину руку, и князь Юсупов, как в отрепетированном номере, вложил в пальцы стакан с водой. Из рукава он его вытащил, что ли? – подумал Коля.

Таня отпила глоток.

Колчак отошел к окну и поманил к себе Колю.

– Лейтенант, вы умеете метать гранаты? – спросил он.

– Очень давно, на учениях, – сказал Коля.

– Когда появится катер и мы будем уходить к морю, вам придется задержаться – вы прикрываете нас на случай, если бунтовщики прорвут ограждение. Гранаты в моей машине, под сиденьем.

– Ой! – закричала Татьяна. – Я не хочу жить! Я не буду жить!

Она пришла в себя, и это было хуже, чем беспамятство.

– Что с тобой случилось? Что случилось? – спрашивала Ирина Александровна.

– Они перегородили дорогу – они смеялись, они сказали, чтобы мы все отдали, все… потом они… Вахтанг стал сражаться, я просила его – не надо, не надо… они убили его, а меня…

– Мерзавцы! – воскликнул Юсупов. И он был искренен в своем гневе. – Я пойду! Я буду стрелять, пока не перебью все их кривые рожи!

– Феликс! – закричала на него императрица.

Со звоном разлетелось и тут же с грохотом посыпалось осколками по паркету оконное стекло, разбитое случайной пулей.

Это сразу отрезвило всех.

– Прошу всех перейти на первый этаж. Оттуда мы выходим к морю, – приказал Колчак.

– А как же полковник Баренц? – тихо спросил у адмирала Коля.

Диван представлял собой драматическую картину, словно просился на кисть исторического живописца. На нем, откинувшись, сидел и часто дышал полковник Баренц, с головой, завязанной промокшим от крови бинтом. А в ногах у него сидела в полузабытьи княжна, подняв руку, обнаженную выше локтя, потому что рукав был разорван. Дорожная, доходящая лишь до щиколоток, юбка княжны также была порвана и измарана.

– Полковник? – повторил Колчак. – Полагаю, ему будет лучше остаться здесь. Они могут вызвать ему врача. А так мы его погубим, не довезя до миноносца.

Коля смотрел на княжну и думал: не успели, не успели, не успели… и почему-то это имело отношение и к нему, и к адмиралу, и к императрице.

– Берестов! – услышал он голос адмирала. – Вы почему здесь стоите? Я же приказал вам взять гранаты.

– Простите, – сказал Коля. – Я думал, что это не сейчас.

– Именно сейчас! Вы что, полагаете, что я должен быть вам по гроб жизни обязан за те подвиги, которые вы совершали час назад? Они – наше прошлое. Остаться живыми и вырваться из этой мышеловки – вот наша задача сегодня. Идите!

– Слушаюсь.

– Постойте. Сначала поднимитесь в башенку. Там сидит наблюдатель. Узнайте у него, какова обстановка. Если есть срочные новости – бегите сюда. Ясно?