Штурм Грозного. Анатомия истории терцев

А на следующий день, на восходе солнца, к Угре подошло все ордынское войско. Их всадники на крепких конях, держась кучно, стали быстро проноситься по берегу. Одеты они были в долгополые кафтаны, в меховые шапки, прикрывающие своими отворотами лицо и шею так, что видны были только раскосые глаза. Татары громко кричали, бранились. В тихом утреннем воздухе ясно звучали их непонятная, странная речь и дикие возгласы.

Великий князь Иоанн III с князьями Андреем Меньшим и Иоанном Младым в сопровождении дружинников выехали на крутой берег реки. Здесь их встретили воеводы, и они стали внимательно следить за передвижением татарских войск.

Вот к шатру, что стоял по ту сторону, подъехал отряд, в котором выделялись нарядно одетые ханы в полосатых и пестрых одеждах. Под ними отличались рослые кони с дорогой сбруей, отделанной золотом. Некоторые всадники были в кольчугах, другие в блестящих панцирях. Ханов сопровождали сотни воинов с длинными тонкими копьями.

Толмач на чубаром коне приблизился к самой кромке воды и обратился к стоящим на противоположной стороне:

– Не стреляйте! Слушайте! Хан Большой Орды, Ахмат, прибыл сюда со своим могучим непобедимым войском. Знает ли Великий князь Московский о прибытии в его земли великого хана.

– Знаем. Не слепые и не глухие, – раздалось с нашей стороны.

– Где же он прячется? – продолжал толмач. – Пригласите его сюда, хан говорить с ним будет.

Это звучало вызывающе. Стоявшие на берегу бояре, князья тихо перешептывались. Несколько нетерпеливых казаков сделали выстрелы из пищалей. Раненые татарские кони закружили на месте. Татары сейчас же ответили десятком стрел. На русской стороне кто-то вскрикнул.

Татарский толмач продолжал:

– Не стреляйте! Передайте своему князю, если не покоритесь, мы захватим все ваши города и вырежем все взрослое население.

– Умрем, но не покоримся, – слышалось в ответ. – Уезжайте в свои степи! На русской земле вам делать нечего.

На другой, третий и четвертый день опять сражались издали. Видя, что русские не бегут, да и стреляют из пищалей метко, Ахмат отвел свои войска на две версты от реки, стал на обширных лугах и распустил войско по литовской земле для пополнения провианта. Между тем отдельные отряды, регулярно, выезжали из стана на берег и кричали:

– Дайте путь нашему хану или он силою дойдет до вашего князя, а вам будет худо.

Миновало еще несколько дней.

Иоанн собрал совет. Многие князья еще враждовали, да и бояре московские не совсем ладили между собой.

– Надо решать, как будем действовать, – обратился Великий князь к собравшимся. – Хан Ахмат перед нами.

Несколько князей, захлебываясь, кричали, что разбить ордынцев – нечего делать.

– Вспомните, как мы в прошлые годы били ненавистных нам крымских ханов, – раскалялся молодой князь Серпуховский.

– Действительно, как они позорно тогда бежали, – вторили ему.

Другие спорщики опровергали первых.

– Мы их погнали, они бежали, а какие сами понесли потери? Доколе будет литься невинная русская кровь, – говорили они.

– Нельзя так спокойно и беззаботно доверяться одной русской лихости.

– Золотоордынский хан Ахмат привел отличное войско и, может, стоит подумать о замирении с ним, – продолжили приближенные Великого князя – Олексич и Таврило.

– С кем? С Ордой? – послышалось в ответ.

Совет бурлил. Но когда со своего места встал Великий князь, все притихли.

Князь Иоанн выпрямился и заговорил медленно и четко:

– Вы призвали меня встать на защиту Русского государства, и вот я здесь.

Иоанн вынул из-за пазухи свернутую в трубку ханскую грамоту Ахмата с болтавшейся на шнурке печатью со львом и передал ее писцу

– Читай, – сказал он. И тот, зычно крякнув, сиплым голосом стал читать:

– Князь Иоанн! Если можешь, сопротивляйся!

Писец остановился, посмотрел направо и налево, покачал головой и снова, кашлянув, продолжал:

– Если можешь, сопротивляйся. Но я уже здесь и пленю землю твою! Ахмат.

Несколько рук протянулось, желая взять грамоту, но писец увернулся и отдал бумагу Великому князю.

– Слыхали, что пишет заносчивый золотоордынский хан? Пленить нашу землю грозит!

– Гляди, куда махнул! – зашумели присутствующие. Однако крики еще более усилились, когда приближенные к Великому князю бояре Ощера и Григорий Мамона посоветовали государю, что лучше искать мира. Они даже напомнили Великому князю о судьбе его родителя, Василия Темного, плененного татарами. И он все больше стал склоняться к их предложениям.

Иоанн послал боярина, Ивана Федоровича Товаркова, с мирным предложением к Ахмату и ордынскому князю Темиру. Но хан не стал его слушать, отверг дары и сказал:

– Я пришел сюда наказать Иоанна за его неправду, за то, что он не едет ко мне, не бьет челом и уже девять лет не платит дань. Пусть сам явится предо мною: тогда князья наши будут за него ходатайствовать, и я могу оказать ему милость.

Темир также не взял даров, заявив, что Ахмат гневен и что Иоанн должен у ханского стремени вымолить себе прощение.