Штурм и буря

Он опустил взгляд на мой ошейник. Затем начал возиться с предметами на рабочем столе, перекладывая их с места на место и выстраивая в аккуратные линии – компас, карандаши, ручки и чернильницы разных цветов, осколки обычного и зеркального стекла, вареное яйцо (наверное, его ужин) и куча бумаг с чертежами и схемами, в которых я ничего не смыслила.

– Над чем работаешь?

Он снова моргнул.

– Над посудой.

– А-а…

– Отражающими тарелками. На основе параболы.

– Как… любопытно, – выдавила я.

Давид почесал нос, оставив большое синее пятно на переносице.

– Возможно, это увеличит твою силу.

– Как перчатки с зеркалами?

Я попросила прочников изготовить их еще раз. С могуществом двух усилителей они вряд ли мне понадобятся. Но зеркала позволяли сосредоточить и направить свет, и было что-то утешающее в том, что они давали мне контроль.

– Вроде того. Если я сделаю все правильно, они расширят возможности твоего разреза.

– А если нет?

– Либо ничего не произойдет, либо того, кто их использовал, разнесет на кусочки.

– Звучит многообещающе.

– Я тоже так подумал, – сказал он без намека на юмор и вернулся к работе.

– Давид, – настойчиво произнесла я. Он удивленно поднял взгляд, словно совершенно забыл о моем присутствии. – Я хочу тебя кое о чем спросить.

Он снова посмотрел на ошейник, потом на рабочий стол.

– Что ты можешь рассказать мне об Илье Морозове?

Парень вздрогнул и окинул взглядом почти пустое помещение. Большинство фабрикаторов еще ужинали. Он явно нервничал, а, может, даже был напуган.

Давид снова взглянул на стол, взял компас, затем вернул его на место.

И в конце концов прошептал:

– Его звали Костяным Кузнецом.

По спине прошла дрожь. Вспомнились пальцы и позвонки, лежавшие на лотках торговцев в Крибирске.

– Почему? Из-за усилителей, которые он нашел?

Давид удивленно вглянул на меня.

– Он их не нашел. Он их создал.

Я не хотела ему верить.

– Скверну?

Парень кивнул. Вот почему он посмотрел на ошейник Морозова, когда Зоя спросила, бывали ли гриши с такими же способностями. Морозов играл с теми же силами, что и Дарклинг. Магия. Мерзость.

– Как? – спросила я.

– Никто не знает, – Давид снова оглянулся через плечо. – После того, как Черный Еретик умер из-за несчастного случая, сотворившего Каньон, его сын явился из укрытия, чтобы возглавить Вторую армию. Он уничтожил все записи Морозова.

Его сын? И снова я подумала, как мало людей знали тайну Дарклинга. Черный Еретик никогда не умирал – был лишь один Дарклинг, единственный могущественный гриш, который руководил Второй армией на протяжении многих поколений, скрывая свою истинную личность. Насколько мне известно, у него никогда не было сына. И я ни за что не поверю, что он уничтожил нечто столь ценное, как записи Морозова. На борту китобоя он сказал, что не все книги запрещают совмещать усилители. Возможно, он ссылался на тексты самого Морозова.

– Почему его сын скрывался? – полюбопытствовала я, гадая, как Дарклингу удалось сфабриковать эту историю.

На этот раз Давид нахмурился, словно ответ был очевиден.

– Дарклинг и его наследник никогда не жили в Малом дворце вместе. Слишком велик риск, что их попытаются убить.

– Ясно, – кивнула я. Вполне правдоподобная история, да и спустя сотни лет вряд ли кто-то начнет к ней придираться. Гриши любили свои традиции, и Женя не могла быть первой портнихой на службе Дарклинга. – Но зачем ему уничтожать записи?

– В них были отчеты об экспериментах Морозова с усилителями. Черный Еретик пытался их воспроизвести, но что-то пошло не так.

Волоски на моих руках встали дыбом.

– И в результате появился Каньон.

Давид кивнул.

– Его сын сжег все документы и записи Морозова. Сказал, что они слишком опасны и представляют большое искушение для любого гриша. Поэтому я ничего не сказал на собрании. Я даже не должен знать об их существовании.

– Так откуда ты знаешь?

Давид в очередной раз осмотрел почти пустую мастерскую.

– Морозов был фабрикатором – возможно, самым первым и, безусловно, самым могущественным. Он творил вещи, о которых другие и мечтать не могли. – Парень робко пожал плечами. – Для нас он как герой.

– Тебе известно что-нибудь еще об усилителях, которые он сотворил?

Давид покачал головой.

– Ходили слухи, что есть и другие, но я слышал только об олене.

Вероятно, Давид никогда не читал «Историю святых». Апрат утверждал, что когда-то эту книгу дарили всем детям-гришам, прибывающим в Малый дворец. Но это было давно. Гриши верили в Малую науку, а не в религию. «Суеверия, – так высказался о книге Дарклинг. – Пропаганда для крестьян». Давид определенно не видел связи между святым Ильей и Ильей Морозовым. Или же просто это скрывал.

– Давид, – обратилась к нему я, – что ты тут делаешь? Ты закрепил ошейник. Наверняка ты знал, для чего он нужен.

Парень сглотнул.

– Я знал, что Дарклинг сможет тебя контролировать и что ошейник позволит ему использовать твои способности. Но я и не подозревал, отказывался верить… все те люди… – Он с трудом подбирал слова. В конце концов Давид протянул ко мне испачканные чернилами руки и сказал чуть ли не с мольбой в голосе: – Я создаю, а не разрушаю.