Штурм и буря

– Нам известно, что будет с теневыми солдатами, когда мы убьем Дарклинга?

Мне захотелось обнять ее. Я не знала, что произойдет с ничегоями, если нам удастся одолеть Дарклинга. Они могут превратиться в ничто или впасть в безумие, а может, и еще что похуже, но девушка произнесла заветные слова: «Когда мы убьем Дарклинга». Осторожные, неуверенные, но все равно звучащие обнадеживающе.

* * *

Основную часть наших сил мы сосредоточили на защите Ос Альты. В городе была древняя система тревожного оповещения с помощью колоколов, которые возвещали дворец о приближении врага. Получив разрешение отца, Николай установил над городом и дворцовыми стенами мощные пушки, как на борту «Колибри». Несмотря на ворчание гришей, я распорядилась, чтобы их установили и на крыше Малого дворца. Может, пушки и не остановят ничегой, но хотя бы замедлят их.

Постепенно другие гриши начали понимать истинную ценность фабрикаторов. С помощью инфернов субстанциалы пытались создать гранаты, которые вспыхнут достаточно яркой световой вспышкой, чтобы сбить с толку теневых солдат. Проблема заключалась в том, чтобы сделать их без взрывчатых веществ, которые снесут все и всех вокруг. Порой я волновалась, что они подорвут весь Малый дворец и избавят Дарклинга от грязной работы. Регулярно я встречала в обеденном зале гришей с обгорелыми рукавами или опаленными бровями. Пришлось убедить их перенести испытания более опасных изобретений к озеру и расставить проливных поблизости на всякий случай.

Николай так заинтересовался этими изобретениями, что настоял на своем участии в работе над чертежами и расчетами. Сначала фабрикаторы пытались игнорировать его, потом сделали вид, что прислушиваются к нему, но вскоре поняли, что Николай не просто скучающий принц, которому нравится совать нос в чужие дела. Он работал с гришами-отшельниками достаточно долго, чтобы не только понять, в чем состоят идеи Давида, но и с легкостью заговорить на языке Малой науки. Довольно скоро все забыли о его титуле и статусе отказника, и теперь его часто можно было застать склонившимся над рабочим столом в мастерской субстанциалов.

Меня немало тревожили эксперименты, происходящие за лакированными красными дверями анатомических кабинетов корпориалов, где они работали вместе с фабрикаторами, пытаясь сплавить сталь гришей с человеческими костями. Суть идеи заключалась в том, чтобы солдат мог выдержать нападение ничегой. Однако процесс шел медленно и болезненно, и в большинстве случаев тело испытуемого просто отторгало металл. Целители делали все возможное, но порой отчаянные крики волонтеров Первой армии эхом разносились по коридорам Малого дворца.

Вторая половина дня отводилась бесконечным встречам в Большом дворце. Сила заклинательницы Солнца являлась ценным рычагом давления равкианских дипломатов, пытавшихся заключить союзы с другими странами, и меня часто просили прийти на их собрания, чтобы продемонстрировать свои способности и доказать, что я действительно жива. Королева устраивала чаепития и званые ужины, на которых я устраивала целое представление. Николай часто к нам присоединялся, чтобы осыпать меня комплиментами, бесстыдно флиртовать или маячить за моим стулом, изображая преданного поклонника.

Но ничто так не утомляло, как «заседания по стратегическим вопросам» с королевскими советниками и командирами. Король редко на них появлялся. Он предпочитал проводить дни, приставая к служанкам и греясь в полудреме на солнце, как старый кот. В его отсутствие болтовне советников не было конца-края. Они спорили о том, стоит ли нам заключить мир с Дарклингом или объявить ему войну. О том, стоит ли вступить в союз с шуханцами или фьерданцами. Спорили о каждой строчке каждой сметы, начиная с количества боеприпасов и заканчивая вопросом о том, чем войска будут завтракать. Крайне редко им удавалось прийти к общему мнению или сделать что-то полезное.

Когда Василий узнал, что мы с Николаем посещаем заседания, он отказался от своей многолетней привычки игнорировать обязанности наследника Ланцовых и настоял на своем присутствии. К моему удивлению, Николай приветствовал его с большим энтузиазмом.

– Какое облегчение! Умоляю, скажи, что можешь в этом разобраться. – Николай подтолкнул к брату огромную стопку бухгалтерских отчетов.

– Что это? – спросил Василий.

– Предложения по ремонту акведука за Чернициным.

– И все это по акведуку?

– Не волнуйся. Я распоряжусь, чтобы остальное доставили тебе в комнату.

– Есть еще? Может, пусть один из министров…

– Ты видел, что случилось, когда отец позволил другим взять на себя правление Равкой. Нужно быть бдительными.

Василий настороженно поднял со стопки верхнюю бумагу, так, словно брал в руки грязную тряпку. Я едва сдерживала смех.

– Василий думает, что сможет править, как наш отец, – поделился со мной Николай позже в тот день, – устраивать банкеты, то и дело произносить речи. Я хочу убедиться, что он понял, каково заниматься делами без Дарклинга или Апрата, готовых сделать работу вместо него.