ShturmBahmuta_2024

- Спасибо вам, друзья. С удовольствием приму этот подарок - сказал я, понимая, что не буду учиться на оператора.

- Давай, подгребай в офис - заодно дела по бизнесу обсудим.

Через час я приехал в офис к Пете. Техники в мотосалоне стояло много, так как недавно пришел полный контейнер новых мотоциклов. Мы поздоровались. Он ничего не спрашивал, а я ничего не хотел объяснять. В автоматическом режиме я написал ему цены на мотоциклы. Мы пытались говорить о делах, но это получалось коряво. Я объяснил ему все бизнес цепочки и оставил контакты брата, чтобы у них продолжалась работа. Было такое ощущение, что я пишу завещание.

- В общем, созвонитесь с ним, если со мной что-то произойдет, мои деньги отправите ему.

- Без базара, - он протянул мне руку, и мы скрепили нашу договоренность рукопожатием.

- Мне сказали, что Юра в Казахстан уехал? - зло спросил я. Ему же сорок пять лет. Чего он так пересрал?

- Не знаю. Просто не выдержал. Сейчас многие на изжоге и в панике. Кто-то бухает, кто-то уезжает... Атмосфера нервная. И с продажами жопа.

В офис зашли Рома с Славой. Мы обнялись. Слава протянул мне коробку с «Мавиком» и телефон к нему:

- Держи, Кость.

- Спасибо, - успокаиваясь сказал я, и хотел добавить, что-то важное и проникновенное про дружбу и свою благодарность, так как умел говорить много и складно - но в тот момент я побоялся быть излишне сентиментальным и пустить слезу. -Мне очень приятно, что вы так заботитесь обо мне друзья.

- Это тебе от нас с Данилой.

Данила был другом Ромы и Славы. Я видел этого человека всего один раз в жизни. Я помог ему, обеспечил безопасность в паре сделок. Узнав, что я уезжаю, он просто скинул парням деньги и мне купили коптер с телефоном. Я испытывал очень большое стеснение из-за такой повышенной заботы к себе со стороны моих друзей. Когда просто живешь, общаешься, ходишь вместе в баню, играешь в футбол, то перестаешь замечать теплое отношение к своей персоне. Все замыливается и становится обычным. С этими эмоциями было очень трудно справиться, и я делал вид, что все идет как нужно. Я вышел из офиса и осознал, что тянуть со звонком матери не было смысла. Я набрал номер и услышал в трубке ее голос.

- Привет, сынок - в ее голосе я сразу почувствовал нежность и любовь.

- Привет, мам... Ты уже знаешь?

- Да. Отец сказал. Не выдержал. Когда едешь?

- Куплю все, что нужно, завершу дела и поеду. У тебя как здоровье? - у матери был рак в ремиссии, и я переживал, как эта новость повлияет на нее.

- Все хорошо. Ты просто знай, что я тебя люблю. И любой твой выбор приму. Вот... Хоть мне это и тяжело. Ты же знаешь, что и отцу вся эта история тяжело дается. Он и так все время смотрит новости про Украину.

- Знаю, мам. Берегите себя, - я глубоко вдохнул воздух, -все будет хорошо.

- Звони только почаще.

- Как смогу. Пока, мам. Отцу привет, - зарождающиеся мысли о том, как им тяжело, я пресек.

Через час мне пришло сообщение от куратора из «Конторы» с расписанием автобусов, которые возили добровольцев из Москвы к месту обучения в Краснодарском крае. Я ответил ему, что решил ехать своим ходом. Решил я так, чтобы ни от кого не зависеть и заодно встретится с друзьями в Краснодаре, которых не видел много лет.

В первую очередь я завершил все свои отношения с клиентами по психотерапии. Оставалась только программа для родственников, где я читал лекции. Сообщить о том, что я больше не смогу это делать, я попросил руководителя программы, после моего отъезда. На прощание с мамами, которым я читал лекции, после звонка матери, моральных сил не было.

Когда я уезжал в Чечню, я чувствовал двойственность в отношении к себе со стороны родных и знакомых. Окружающие прощаются с тобой и желали, чтобы я вернулся живым и здоровым, но при этом всем было ясно, что вероятность твоего возвращения равна пятидесяти процентам. Возникла вынужденная условность в реакциях. Хотелось плакать и горевать от неопределенности, но было необходимо внушать всем надежду на лучшее. Тогда, в 2001 году, когда я простился с родителями на КПП и, стал уходить, чувствуя спиной взгляд плачущей матери. Мне очень хотелось повернуться, подбежать и обнять ее напоследок. Сказать, что я ее люблю. И ее, и отца. Но я не стал этого делать. Я просто шел вперед, пока не зашел на территорию части. Еще тогда я усвоил этот урок, который прекрасно выразил Уинстон Черчилль: «Когда ты идешь через ад, тебе не нужно оглядываться».