Штурмфогель, Коммандос верхнего мира (не окончено)

Яхта ткнулась носом в причал - чуть сильнее, чем следовало; Ультиму, стоящую на носу, бросило вперед, но она лишь изящно качнулась, держась за штаг. Она была в тельняшке и матросском берете. Рекс и Ханна замерли у штурвала - плечом к плечу: - Прекрасно, - сказал Антон, заметно растягивая "е". Штурмфогель уже обратил внимание, что никого из "Гейера" нельзя было локализовать по акценту. Впервые он услышал какую-то речевую особенность. Откуда он, наш АнтонХете? Из Риги? Штурмфогель мысленно нарисовал себе на руке крестик: обращать внимание на те следы акцентов, которые у ребят пробиваются иногда сквозь языковую замуштрованность: Зачем? Зачем-то. Пригодится. Он вернулся в небольшую затемненную комнату, где сидели Салим и Полхвоста - вернее, что, что от них осталось. :Нет - там, в Ираклионе, Салим одно дело вроде бы сделал: за Ортвином, похоже, была слежка. Сам Ортвин пробежал наблюдаемую площадь очень быстро, без остановки, не проверившись. А на одном из следующих - и последних - рисунков, которые сделал Полхвоста, изображен высокий полнолицый мужчина в кожаной летчицкой куртке (на двух, мысленно поправил Салима Штурмфогель: вот он стоит и оглядывается с видом праздношатающегося, а вот обходит дом, в который вошел Ортвин:) - и сразу после этого Полхвоста заскулил, сказал, что больше не может, что тот, в ком он сидит там, внизу, бунтует и рвется, и уже все силы уходят только на то, чтобы удерживать его: Салим с трудом выволок Полхвоста из той ямы, которую этот ребенок для себя вырыл (жутковатое зрелище: яма в форме человеческой головы изнутри - с дырой на месте одного глаза; через этот глаз Полхвоста и смотрел наружу:); мальчишка был совсем обессиленный, и они направились было к порту, но тут им навстречу - наверху! - попался тот самый мордатый в летной куртке, которого Полхвоста только что видел внизу: И вот тут-то Салим ошибся. Переосторожничал. Надо было спокойно идти себе в порт, садиться на паром и плыть на материк. Но тот мордатый как-то так посмотрел: будто узнал, или заподозрил, или что-то еще. А рисунки - их же нужно было доставить во что бы то ни стало: И Салим решил выбираться не морским путем, а через Лабиринт. Он подозвал извозчика, и они поехали в Кноссос. Грек честно предупредил их, что в Лабиринте неспокойно и лучше туда не соваться, особенно с мальчиком. Но Салим хаживал через Лабиринт и в шторм. Он отмахнулся: - Но мы же принесли рисунки, - сказал он почти беспомощно. - Мы принесли: - Да, Салим. Вы принесли. Это очень важно. Очень. Ты молодец. И Полхвоста молодец. Вечером вас отвезут в Берлин, а там есть специалисты. Я слышал о подобных случаях. И людям сумели помочь. Вам тоже помогут. Штурмфогель надеялся только, что голос его не выдает. Хорошо, что Салим не видит ничего: Полхвоста уже одеревенел окончательно, а теперь и рука Салима, приросшая к мальчишке, истончалась и приобретала цвет сухого топляка. Штурмфогель действительно слышал о подобных случаях: помочь уже нельзя было, даже отрубив Салиму руку - невидимые древесные волокна проросли все его тело насквозь. Хотелось бы верить, что он хотя бы не чувствует боли:

Берлин, 13 февраля 1945. 13 часов

Юрген Кляйнштиммель вернулся из Берна, где встречался с одним из своих личных агентов - офицером швейцарской контрразведки. В Швейцарии, как ни странно, никогда не существовало официального органа по делам Верха, и те банкиры, журналисты, офицеры, промышленники, политики и чиновники, которые имели пси-компоненту личности и, следовательно, проявляли интерес к дальнейшей судьбе Верха, объединялись в масонскую ложу "Черный Альп". Именно они содействовали началу переговоров между пси-персонами воюющих стран: Швейцарцы располагали существенной информацией. В частности, по своим каналам им тоже стало известно о готовящемся покушении, но в несколько другой интерпретации: целями коммандос должны были стать не Гиммлер и Борман, а Гиммлер, Рузвельт и Сталин в своих верхних воплощениях; главное же, теперь стало известно (Юрген не подал виду, что слышит об этом впервые), что предполагается их личная встреча где-то в лесу Броселианда - и об этом уже ведутся переговоры. С германской стороны делегацию возглавляет Рудольф фон Зеботтендорф. Почему-то именно это тревожило как-то по-особому. В присутствии старого дурня все планы начинали ломаться, всё оборудование - портиться, предметы изменяли свойства, а люди могли вести себя нелепо и непредсказуемо: так, профессор Гербигер, который лупил фюрера палкой и прилюдно орал ему: "Заткнись, тупица!", в присутствии Зеботтендорфа робко молчал и ходил на цыпочках: Оформив полученную информацию в форме резюме донесений разных агентов, Юрген отправился к шефу.

Крит, авиабаза Вамос, 13 февраля 1945. 16 часов