Штурмовая бригада СС. Тройной разгром

Примерно в 30 километрах севернее Дерпта жизнь превратилась в сущий ад. Советская авиация, ранее ничем себя не показавшая, теперь господствовала в небе. У нее было множество американских самолетов. Эскадрильи кружили над Эстонией подобно осам, которые остервенело набрасывались на все, что только замечали на дороге. Повсюду полыхали пожары, обломки грузовиков и бензовозов усеивали дороги. На обочинах лежали искореженные крестьянские телеги и трупы лошадей.

Самая маленькая деревушка подвергалась налетам по десять раз на дню. Даже на дорогах, ведущих в наш скромный городок Мария-Магдалина, мы больше времени проводили, лежа плашмя на земле, чем в вертикальном положении. Самолеты выполняли акробатические перевороты и пикировали вниз, словно стрелы, выпускали очереди зажигательных пуль, а затем вертикально взмывали вверх, быстрые, словно ласточки над рекой чудесным летним днем.

Мы могли видеть, что над всеми деревнями в радиусе 20 километров поднимались черные и серые столбы дыма. Русские так досаждали нам, и мы встречали такое количество препятствий, что передвижение стало практически невозможно. Нам приходилось пересекать полосы огня. Сотни снарядов, обрушившиеся на дороги, оставили множество воронок и изрешеченные машины.

Лишь с огромными трудностями я прибыл на командный пункт генерала Вагнера. Его штабные машины были хорошо замаскированы в еловом лесочке позади Дерпта. Я понял, что ситуация постепенно ухудшается, так как выражение «Какое дерьмо!» сыпалось словно тарелки во время семейной ссоры.

Меня быстро ввели в курс дела. Атака советских танков, отбитая во второй половине дня благодаря мужеству нашего противотанкового взвода, возобновилась в 4 километрах западнее. Там находился важный мост через Эмайыги, охраняемый всего лишь тысячей эстонцев. Две колонны танков «ИС» внезапно появились перед ними. Эта тысяча разбежалась, даже не подумав взорвать мост. Вражеские танки пересекли реку. К 19.00 они находились на перекрестке дорог в 500 метрах севернее Эмайыги. За ними последовали два советских пехотных батальона, которые заняли оборону этого важного пункта.

Я получил приказ восстановить положение. Я предполагал добраться до перекрестка к ночи и при поддержке немецких танков послать своих солдат к мосту, чтобы уничтожить его.

«Мост нужно взорвать! Понимаешь? Взорвать!»

«Какое дерьмо! Какое дерьмо! Какое дерьмо!» — непрерывно повторял генерал Вагнер. И его глаза были еще более красными, чем ранее.

* * *

Это было легче сказать, чем сделать. Мне пришлось вернуться в Марию-Магдалину, поднять батальон по тревоге, еще не закончивший реорганизации, погрузить на машины (которые обещали прислать к 22.00). Лишь потом наша колонна могла отправиться на запад. Установить контакт с противником до полуночи было крайне сложно. Где к этому моменту окажутся красные?

Незадолго до сумерек два батальона и около 15 советских танков вышли на важнейший перекресток в 500 метрах от реки Эмайыги. Это все, что нам было известно.

Топографическая карта района легко позволяла представить, что может случиться. Дорога шла в нашем направлении через еловый лес на протяжении 10 километров и пересекала несколько населенных пунктов. С 19.00 и до полуночи противник наверняка улучшит свои позиции, постаравшись захватить этот лес, деревни и хутора, которые в случае необходимости послужат оборонительной линией. Для русских было исключительно важно как можно раньше создать эту зону безопасности, чтобы позволить массовую переброску войск и техники через реку в ночное время.

Я задал вопрос генералу Вагнеру: «Кто-нибудь хоть что-нибудь сделал, чтобы остановить красных? Есть ли там наши войска, которые помешают им расширить плацдарм в направлении леса?» Единственным ответом стала новая порция ругательств. Разрыв фронта превращался в зияющую дыру. Красные, несомненно, не теряли времени и уже вошли в лес.

* * *

В 21.00 наш батальон собрался в полном составе. Многие солдаты были еще совсем зелеными, однако они пылали желанием участвовать в драке. Ветераны старались заронить огонь воодушевления в новичков. Этой ночью настроение было исключительно бодрым.

Я имел довольно странный способ начать бой, который сильно озадачил немецких офицеров, приданных мне для обеспечения радиосвязи. Прежде всего я устроил митинг. Наши люди собрались на равнине. День потихоньку угасал, но повсюду в ночном небе поднимались красные факелы горящих деревень, подобные огромным гладиолусам. Стоя на машине, я обратился к своим товарищам с просьбой показать себя достойными славы легиона. «Русским предстоит увидеть, что такое контратака валлонов».

Снова мы намеревались вести рукопашный бой. На этот раз сражаться предстояло в ночной темноте, где сложно видеть вообще что-либо. Колонна грузовиков двинулась в путь, и мы сразу увидели, что нам предстоит нелегкая работа.