Штурмовик Империи (СИ)

— Что ж благодарен вам за разъяснения, Дмитрий Павлович, и прошу пройти за мной. Последние данные разведки говорят о том, что…

— Самолет! — громкий крик прервал генерала.

Жаль далеко, не достать даже мне. Это не первый полет самолета противника над нашими позициями, поэтому мы давно отучили немцев летать на низких высотах. К сожалению, большинство русских самолетов уже уничтожено противником или вышли из строя и требуют ремонта. В это время кроме редких самолетов и устаревших воздушных шаров нет другой воздушной разведки, так что действия противника логичны. Вот бы сейчас планшет с отметками спутниковой разведки…

— Чаще стали летать, так что недолго нам ждать осталось. А вам в штабе не сказали, когда нам ждать наступления противника?

— К сожалению, наша разведка не радует частыми донесениями, — усмехнулся Радкевич. — Рассуждая логически я могу вам ответить, что наступление будет со дня на день. Скажите, у вас есть способ связаться с казачьей сотней Глебова?

Ответить я не успел знакомый свист заставил действовать на автомате. Беру генерала в охапку и возвращаюсь в окоп. Артобстрел. Ты подсознательно всегда его ждешь. Иногда даже чувствуешь, как концентрированная смерть несется в твою сторону, но ничего не можешь с этим поделать. Я уже забыл какого это вжиматься в землю. Люблю своих артиллеристов и ненавижу чужих, как и все псы войны.

И все-таки пока еще нет такой интенсивности обстрелов. Когда звуки взрывов на весь день становятся привычным фоном. Да и норы, в которых прячутся солдаты должны увеличить шансы на выживание. До привычных минометов еще несколько лет, но легче от этого не становится. Тяжелая артиллерия немцев постепенно смешает с землей любые укрепления.

— Неожиданно. Благодарю вас за то, что убрали меня с открытой местности, — пришел в себя побледневший генерал.

— Германцы идут! — раздался крик и тут же команда. — Приготовиться к отражению наступления!

Странно. Атаковать пехотой не уничтожив артиллерию и огневые точки глупое решение. И словно подтверждая мои слова резко наступившую тишину прервали наши орудия и пулеметы, устраивая кровавую кашу перед позициями. Началась активная фаза Варшаво-Ивангородской операции.

Глава 18

Пулемет перегрелся и его заклинило. Солдат трясущимися, после боя, руками заполнял кожух водой из стоящего рядом ведра. Вода для пулемета — святое. Лучше быть грязным и чумазым, чем остаться без воды. Главное, чтобы ствол не пришлось менять.

Уставшие солдаты прижались к стенкам окопа и переводили дух. Для многих это был первый бой, в котором им пришлось отнять чужую жизнь или потерять своего товарища. Рядом мои бойцы перетягивали раны чистыми бинтами и готовили раненных к транспортировке в госпиталь. К сожалению, медслужбам пока далеко до стандартов двадцать первого века и процент выживаемости тяжелораненых невелик. Помогали, чем могли. В окопах нет чужих людей.

После любой битвы наступает момент, когда начинаешь очень сильно любить жизнь. Кто-то улыбается выглянувшему солнцу, другой боец мнет под пальцами папиросу и смотрит вдаль отсутствующим взглядом. Нервы на пределе и каждая следующая атака может стать последней, но вскоре тягостное молчание заполняется разговорами. Жизнь всегда берет свое.

Гитара в углу окопа смотрелась чужеродно на этом конвейере смерти. Скорее всего кто-то из дворян забыл или из мобилизованных артистов. Вдруг резко появилось желание взять семиструнную гитару в руки. Впрочем, почему бы и нет.

— Унтер, чья эта гитара?

— Поручика Ломова. Любил он поиграть вечером и петь романсы о любви. Царствия ему Небесного, — перекрестился унтер. — Половину взвода сегодня потеряли, а у вас, смотрю, все целы, ваше императорское высочество. Вот бы нам также… аж на душе кошки скребут, когда смотрю на тела.

— Если позволите взять мне гитару, то я попробую немного развеять вашу тоску. После боя появилось желание сыграть.

— Да, конечно, возьмите. Думаю, поручик был бы не против, — с трепетом унтер передал мне музыкальный инструмент.

Пока я настраивал гитару под себя вокруг меня собрались солдаты ближайших к нам полков и мои бойцы. За безопасность я не переживал. Обед. Немцы не стреляют в обед, а до кружащих над головой дронов еще, как минимум, сто лет. Поэтому стоило только взять первые аккорды, как все разговоры стихли и даже птицы замолкли.

Не для меня придет весна,

Не для меня Дон разольется.

Там сердце девичье забьется

С восторгом чувств — не для меня

Не для меня цветут сады,

В долине роща расцветает,

Там соловей весну встречает,

Он будет петь не для меня.

Не для меня журчат ручьи

Текут алмазными струями,

Там дева с черными бровями,

Она растет не для меня.

Не для меня цветут цветы,

Распустит роза цвет душистый

Сорвешь цветок, а он завянет,

Такая жизнь не для меня.

Не для меня придет Пасха,

За стол родня вся соберется,

Вино по рюмочкам польется

В пасхальный день не для меня.

А для меня кусок свинца,

Он в тело белое вопьется

И слезы горькие прольются

Такая жизнь, брат, ждет меня.