Штурмовики

– На «Ил-2». Срок обучения – налёт 15 даже не часов, а вылетов! И ты уже «готов». А вылет – это 20 минут примерно, по кругу. Но мы до этого летали на «УТ-2», на «Р-5»… А на боевой машине – нас научили только взлёту и посадке.

Но в Узбекистане мы не успели закончить эти 15 полётов и сдать экзамены государству. Когда наши наступали в 1944 году, в мае мы переехали в Тамбов, вернулись в училище. В Пушкари. В них я заканчивал учёбу: полёты на «Ил-2». И после этого сдавал государственные экзамены. После них нам присвоили звание офицера: младший лейтенант.

– «Ил-2», который в училище, – был ещё одноместный или уже двухместный со стрелком?

– Нет, у нас все были одноместные. То есть они были все спаренные! Спарка – это специальные самолёты, где инструктор и курсант. А вот боевые самолёты, когда самостоятельно летали, – это тогда были только одноместные, кабины стрелка не было.

– Вы сделали 15 полётов на «Ил-2»…

– Нет, потом ещё в Пушкарях летал.

– Вас учили там бомбить, стрелять?

– Вопрос правильный. Но я хотел продолжить. Значит, после училища нас направляли не на фронт, а в запасные полки, которые уже обучали боевому применению. Вот там учёба была: атаки, приёмы воздушного боя – всё, короче говоря. Стрельба по конусу, по воздушным целям. Это была задача именно запасного полка. Мой был – 43-й запасной полк аэродрома Васильково под Киевом. И оттуда уже направляли в боевые части.

В этом полку мы пробыли месяц. Не больше, по-моему. Жили мы, хоть и офицеры, в казарме и, как солдаты, строем ходили. После этого была команда – направить нас всех в Москву, где штаб ВВС распределял нас по частям. Сам полк не посылал на фронт. Это – Москва, отдел кадров.

Прибыли мы около Монино: там станция, я уже забыл название. Там был специальный аэродром, туда приходила новая техника, оттуда машины отсылались на фронт. И мы там ждали назначения, и там же нам давали самолёт, парашют и сопровождающего группы, чтобы лететь к фронту. И вот в одно прекрасное время оттуда, из-под Монино, я улетел на самолёте. Экипировали. Стрелка мне дали. Да, тогда уже двухместные были самолёты, со стрелком. И группа из 5–6 самолётов полетела на запад. Опять же, части у меня ещё не было. Был я направлен только в армию – 15-ю воздушную.

Прилетаем в Старую Торопу. Садимся и ждём указаний, в какую часть вылететь. Дивизия – уже назначена. 214-я. Чисто штурмовая. Резерв главного командования ВВС. После этого – одного в один полк, другого в другой полк; я и ещё со мной Леденёв, Дёмичев, Власов попали в 622-й полк: Краснознамённый Севастопольский.

Мы туда прибыли… вернее, даже так: за нами прибыли представители. За каждым прилетел. Меня взял Обухов. Командир дивизии нашей, который сменялся. И я на «По-2» полетел с командиром дивизии. Ему понравилось так – кожаный шлем у меня фартовый был. Он мне свой брезентовый отдал, а мой забрал. Представляешь?! Обухов, командир дивизии! Попросту ограбил – и всё…

Воробьёв – за Борисовым прилетел. Ну, короче, все по-разному. А один – Еремеев – он сам прилетел в полк. Его признали классным лётчиком – и на следующий день пустили в боевой вылет на задание. И в первый же день он погиб. А толковый был парень.

Ведь нас, например, всех остальных – никак не пускали в бой в течение месяца. Специальные старшие лётчики обучали нас боевым [очевидно, задачам, вылетам, приёмам, картам и т. д. – Прим. ред.], рассказывали всё. А вот его вдруг командование полка решило послать без учёбы, без всего. Старшее командование, конечно, выговор дало командованию полковому. Ну как без подготовки человека пустить в бой?!

– В этот месяц вы изучали район боевых действий. Что конкретно?

– Вот всё. Так называемое визуальное изучение района базирования нашей части, где мы находились. Вокруг – наизусть надо было знать всю местность! Чтоб знать во время боя. Как есть: один случайно отбился – так чтоб ему самому вернуться на базу, и всё. Это называлось – изучали местность базирования.

Потом – рассказы лётчиков всегда слушали. Когда после их возвращения разбор полётов идёт. Мы присутствовали на разборе, каждый рассказывал: как они с истребителями встречались, какие манёвры применяли. Понимаете? Как защита, как штурмовали, как прицелы действовали, как всё – понимаете? Это неоценимая учёба, ни одна школа этого не даст. Потому что в училище преподавали учителя-инструкторы, которые не были на фронте.

– У вас до 1944 года в училище не приходили фронтовики?