Штурмовики над Днепром

– Николаю Маркелову и Леониду Кузнецову присвоено звание Героя Советского Союза.

Состоялся полковой митинг. После зачтения Указа Президиума Верховного Совета СССР, приветственных телеграмм, выступлений офицеров и солдат слово предоставили летчику Маркелову. От волнения Николай не сразу смог говорить.

– Спасибо вам… – начал летчик, – спасибо командирам, которые учили, боевым друзьям, которые помогали мне своим плечом, спасибо всем наземным труженикам, кто обеспечивает наши полеты. Высокое звание обязывает меня воевать еще лучше, чтобы быстрее приблизить светлый день Победы!

Герой дожил до победы и испытал ее радость. Но прожил недолго. Жизнь Героя Советского Союза Николая Даниловича Маркелова оборвалась в ноябре 1945 года.

А пока еще шла война со своими бедами и печалями. Они подкрадывались со всех сторон, и никто не знал, как от них уберечься. К нам на полеты приехал подполковник Рыбаков. Командир дивизии был в добром настроении, живо интересовался ходом подготовки молодых летчиков и остался доволен. Я доложил, что недели через две, к середине марта, мы завершим программу и будем готовы к боевой работе.

Василий Николаевич поговорил с летчиками, сообщил фронтовые новости, пожал всем руки и уехал. К вечеру мне позвонил начальник штаба дивизии полковник Соковых.

– Василий Васильевич, у тебя командир не садился?

– Нет, он уехал на машине еще перед обедом.

Из дальнейшего разговора выяснилось, что Рыбаков в тот день вылетел на боевое задание с одной из групп соседнего полка. В районе цели шел обильный снегопад. После штурмовки возвратились все летчики, но без командира дивизии. Его долго и упорно искали, но безрезультатно.

И только после войны стала известна трагедия подполковника Рыбакова.

Зенитный снаряд угодил в мотор «ила» в момент захода на цель. Летчик при плохой видимости еле посадил машину, но… в расположении немецкой зенитной батареи. Выскочив из кабины, Рыбаков и стрелок бросились в лес, отстреливаясь от автоматчиков. Когда стало ясно, что плена не избежать, Василий Николаевич Рыбаков последний патрон приберег для себя. Смерть он предпочел плену.

Это была последняя жертва войны в нашей дивизии. В начале апреля весь штурмовой корпус выехал на Волгу для переучивания на новые самолеты Ил-10. Тогда мы еще не знали, что война для нас практически закончилась. Замкнулся круг нашего маршрута: именно с этих, теперь глубоко тыловых аэродромов, мы стартовали в полет в 1942 году. Из двадцати летчиков, начинавших здесь свой боевой путь, в живых осталось четыре: Александр Амбарнов, Иван Мартынов, Александр Карпов и автор этих строк. Тогда, в 1942 году, нашу отправку на фронт на три месяца задерживала очередь на переучивание, не хватало самолетов. Сейчас весь штурмовой корпус за один месяц овладел новой машиной. Не терпелось испытать в бою более мощный, более маневренный Ил-10. Он прекрасно выполнял все фигуры высшего пилотажа, мог свободно лететь «на спине» т. е. в перевернутом положении. По сравнению с Ил-2 новый самолет был мощнее, маневреннее, меньше размером. Уже отпраздновали 1 Мая, а готовый к боям корпус находился на далеком тыловом аэродроме, ждал команды. Радио принесло весть: пал Берлин! Над рейхстагом взвилось Красное знамя.

В первых числах мая многих летчиков направили в Дом отдыха на волжском берегу. Здесь мы и встретили День Победы. Трудно описать радость, которая охватила каждого. И хоть в этот момент мы оказались далеко от тех, кто произвел последние залпы войны, душой и сердцем мы были вместе с ними. И здесь, за тысячи километров от последнего рубежа войны, народ приветствовал нас, как победителей. Но каждый из нас знал: не только мы своими яростными атаками громили врага. Удары по нему наносили рабочие, ковавшие броню «илов» и стволы автоматов, колхозники, чей хлеб ели фронтовики, ученые, давшие в руки воинов оружие победы. Она была общей, эта победа, и праздновал ее весь народ.

В тот день я достал свою летную книжку, перелистал ее страницы, возобновил в памяти события от первого фронтового вылета в августе 1942 года до последнего – в марте 1945 года. Почти три года в небе войны! Долго сидел я над раскрытыми страницами летной книжки, а мысли мои были далеко. Мысленно я повторял маршруты войны. И встали передо мной лица боевых друзей – Сережи Вшивцева, Гриши Панкратова, Всеволода Ширяева и многих других ушедших в бессмертие однополчан. Все они погибли молодыми на пути к победе. Им поставят памятники, их имена будут навечно занесены в списки живых. А оставшиеся в живых ветераны войны всегда первый тост будут провозглашать за тех, кто не дожил до Дня Победы, утвердив ее ценой своей жизни.

* * *