Штурмовые ветеринары

— Ты самый умный тут что ли, бля? — Вадим навис надо мной и в гневе замахал руками. — Делать тебе нехрен?

— Нет смысла так обрабатывать, — сопротивлялся я, — Если хочешь, то пойдем, с директором комплекса это обсудим.

— Хрен с тобой, чмо очкастое… — процедил Вадим, схватил ведро и вышел из корпуса.

Вскоре он возвратился с ведром соляры, видимо, добытой с одного из рабочих тракторов. Он принялся заливать солярку в бачок нагревателя, и мне стала понятна причина его раздражения. Очевидно, солярка, предназначенная для нагрева раствора, расходовалась на другие нужды, а из-за отсутствия контроля, водителю это сходило с рук. Для того чтобы разжечь нагреватель потребовалось довольно много усилий, но наконец, нужная температура была достигнута, и я принялся за обработку. Дело продвигалось достаточно быстро, ДУК выдавал мощную струю, я быстро и обильно орошал требуемую площадь. Вскоре работа была выполнена, и ДУК укатил восвояси. Вадим на прощание еще раз обматерил меня, а я посоветовал в следующий раз приезжать уже с соляркой, во избежание лишней потери времени.

Придя в кабинет, я застал там Тоху, который стоял посреди комнаты с аппаратом Шилова. Саша сидел за столом и извлекал из оберточной бумаги какой-то прибор.

— Ты как раз во время, — обрадовался Саша. — Вот бери термокаутер, будешь у младших телят рога прижигать, а Антон пока вакцинацию будет делать тем, что постарше.

Все коровы на комплексе были комолые (безрогие) для предотвращения травматизма. Удаление рогов производили в возрасте примерно трех недель, чем мне и предстояло заняться.

Телятник представлял собой ряды небольших сарайчиков со скошенной крышей, где в отдельных узких загончиках содержались телята. Крыша в них была такой низкой, что мне приходилось серьезно наклоняться, проникая внутрь.

Бычков со временем переводили на площадку откорма, расположенную в соседнем селе. Перспективных же телочек оставляли на комплексе и переводили в корпус ремонтного молодняка, для пополнения основного стада. Мы разделились и принялись за работу. Антону приходилось чуть проще — сделал укол и вышел, а мне приходилось повозиться, вдобавок приходилось таскать за собой удлинитель термокаутера. Сама операция была несложной, фиксируешь ногами и левой рукой теленка, а правой прикладываешь «паяльник» к зоне роста рогов.

Но некоторые телята сильно дергались и приложить ровно не получалось, иногда случалось задеть паяльником кожу и тогда телята еще сильнее дергались и жалобно мычали.

— Ну ты и живодер! — неожиданно обратилась ко мне зоотехник Аня. Видимо, она незаметно подошла и наблюдала за мной несколько минут. — Тебе их не жалко?

— Жалко, но такова их судьба, — ответил я.

— Знаешь, никак не привыкну к этой мысли, — призналась Аня. — Я быстро привязываюсь к животным и довольно давно перестала помогать родителям с хозяйством. Тяжело смотреть, как любимца на бойню тащат. Мать меня заставляла кур резать и щипать, до сих пор тошнит при мысли, что я это делала.

— Ты не веган часом? — настороженно спросил я. — Не борешься за права коров?

— Нет, но мне их очень жалко, — сказала она. — Часто хочется сменить профессию, что бы этого не видеть.

— Да с такими представлениями в зоотехники лучше не идти, — согласился я. — У нас на втором курсе девушка была, Настя, её отчислили за то, что отказалась мышей и лягушек резать.

— Прямо с такой формулировкой? — удивилась Аня.

— Нет, просто профессор до экзамена не допустил. Сказал: слабакам в ветеринарии не место. А еще сказал, что вы должны работать ради людей, а не ради животных. Ибо ветеринарные врачи стоят на страже человечества. После этого от опытов больше никто не отказывался.

— Сурово у вас там, хорошо, что я на ветеринара не пошла… — отозвалась Аня. — Я поговорила с заведующей, она разрешила ваше ночное дежурство. Приходите к полуночи, вас пропустят.

— Непременно будем! Ты права, надо мне поаккуратней работать с телятами, Пойду Тоху позову, чтобы помог держать, — сказал я выключая термокаутер.

— Вот и хорошо! — улыбнулась Аня — Увидимся ночью…

Третье лирическое отступление: «Неравнодушная»

Училась у нас, на ветеринарном факультете, девушка Лена. Была она довольно богата, «гламурна» и несколько высокомерна. Занятия пропускала регулярно и вообще к учебе относилась с вальяжной ленью. И вот однажды прибегает Лена ко второму часу лекции по оперативной хирургии. В руках — черный котенок, месяцев трех-четырех от роду. Подбегает к профессору и кричит буквально:

— Профессор, отмените, пожалуйста, лекцию. Котенок с девятого этажа упал, множественные переломы, нужна операция!

— Дорогая моя, — улыбнулся профессор. — Если множественные переломы, то весьма вероятно его придется усыпить. Множественный остеосинтез дело дорогое и хлопотное, к тому же не факт, что ваш «летун» наркоз перенесет. Потрудитесь отнести пациента ординатору, пусть она разберется, и займите место в аудитории.

— Ах, так! — взвилась Лена. — Я к декану пойду, нужно операцию делать. Лекция не денется никуда!