Штурмуя небеса

Но прежде чем Кизи смог сконцентрироваться на этих парадоксах, ему предстояло реализовать одну из его самых замысловатых идей: «Отважный путешественник и его Веселые Проказники в поисках классных мест». Кизи хотел закончить и продать права на «Отважного путешественника» — хотя бы просто потому, что съемка тридцатичасового материала уже обошлась ему в семьдесят тысяч долларов. Но кроме того, он не терял надежды (и ее подкрепляли воспоминания о чудесных летних месяцах, проведенных им в молодости в Голливуде), что его истинным творческим призванием является кино. Когда Кёрк Дуглас купил сценарий и права на постановку «Над гнездом кукушки», Кизи предложил свои услуги в качестве сценариста и режиссера, заверив Дугласа, что он гораздо больше просмотрел в своей жизни фильмов, чем прочел книг. Но занятия производством фильмов быстро закончились. Кизи чуть не умер от скуки, пытаясь придать хоть какую-то коммерческую ценность тридцати часам отснятого при плохом освещении, в полевых услових материала. Решив, что ему необходим профессиональный сценарист, Кизи связался с драматургом Норманом Хартвегом, который жил в Лос-Анджелесе и вел колонку в первой альтернативной газете «Фри пресс», и пригласил его в Ла Хонду, где предоставил ему отдельную комнату в качестве кабинета.

«Проказники» в Ла Хонде

Когда Хартвег прибыл в Ла Хонду, атмосфера в доме напомнила ему общение участников марафона, которые бегут вместе уже не один месяц. Или — съемки фильма, где только несколько человек читали сценарий вообще (или, по крайней мере, утверждают, что читали), но вообще об этом даже разговора не заходит — разве можно говорить о Невыразимых вещах. Некоторые новички без особых проблем настраивались на высшие идеалы Проказников, но многие, в частности Хартвег, поначалу приходили замешательство. Хартвег, например, очень удивился, обнаружив, что, его критикуют за курение и чтение, объясняя это тем, «что личные удовольствия не приносят пользы групповому сознанию.

Ла Хонда

«Не существовало никаких официальных правил, писал Том Вулф о том, как пополнялись ряды Проказников. — Никакого официального испытательного периода и никаких голосований — принимать этого парня или нет, никакого блата. И все же был определенный испытательный период, чтоб человек показал себя, и все это понимали, но вслух не говорили. Проказники испытывали всех, предоставляя им возможность побыть самими собой, пожить сегодняшним днем — здесь и сейчас».

Новичкам в Миллбруке обычно давали прочесть что-то, написанное Лири или романы Гессе, чтобы подготовить его к тому, что последует. Эти книги были в Ла Хонде, но гораздо больше там было научной фантастики. Например, роман «Чужой в чужой Земле» Роберта Хайнлайна, в котором рассказывалось о Валентине Майкле Смите, американце, выросшем на Марсе, где он получил своего рода духовное и мистическое воспитание. Очутившись на Земле, он стал создавать «гнездо» последователей, которых научил технике «деления водой». Хайнлайн не останавливается подробнее на процессе, но упоминает, что в результате происходило объединение разных членов гнезда в гединое целое. «Деление водой» позволяло им «грокать» друг друга (гроканье было чем-то вроде телепатии). На протяжении романа внутренние изменения участников гнезда плавно ведут их сначала к жизни в общине, а затем, постепенно расширяясь, чуть ли Вне к религиозному перевороту — когда все больше и больше молодых людей начинают осознавать, что культура, в которой они живут, серьезно больна. Хайнлайн опубликовал «Чужого» в 1961 году. Проказники, прочитав роман, почувствовали такую свою общность с книгой, словно автор действительно знал, что происходит в их душах. Точно так же, как Кэссиди, прочитав «Над гнездом кукушки», обнаружил, что под именем Рэндла П. Макмёрфи он уже существовал в закоулках чьего-то (в данном случае Кизи) воображения.

Другая книга, которую они восприняли как пророчество, был роман «Конец детства» Артура Кларка, английского фантаста, позднее написавшего знаменитую «2001: Космическая Одиссея». В основе романа Кларка лежала идея появления поколения сверхдетей, способности которых чувствовать и мыслить во много раз превосходили то, что их родители не могли себе представить даже в сказках. С рождением этих детей эволюционная линия Homo sapiens подошла к концу. В конце книги дети превращаются в Сверхбогов (читай богов) и покидают планету.

И, наконец, там был не очень понятный роман Теодора Стар-джена «Более, чем человек», в котором рассказывалась история группы социальных изгоев, которые вдруг обнаружили в себе телепатическую силу, способную создавать мощный сложный организм: Homo gestalt.