Штурмы Великой Отечественной. Городской бой, он трудный самый

Усиленное внимание уделялось советской атрибутике. Так, в армиях 1-го Белорусского фронта готовились специальные Государственные флаги СССР размером 1,5 на 3 м. Каждая армия, наступавшая на Берлин, изготовила один такой флаг, предназначался он для водружения на поверженном здании парламента Третьего рейха — Рейхстаге. Но командующие армиями также спешили проявить инициативу. Известно, что в 3-й ударной армии решили заготовить девять знамен, по числу входящих в ее состав стрелковых дивизий. В свою очередь, корпуса, дивизии, полки и даже подразделения имели свои красные флаги. Лучшим воинам поручалось установить их на объекте, захваченном у противника, что в ходе войны стало традицией. За установку флага был обещан орден, что являлось хорошим моральным стимулом.

Пока советские войска завершали подготовку к Берлинской операции, западные союзники стремительно продвигались на восток. 11 апреля бронетанковые дивизии 9-й американской армии генерала У. Симпсона начали выходить к Эльбе. До столицы Германии оставалось немногим больше 100 км. Оторвавшись от главных сил, подходившие к реке дивизии испытывали недостаток горючего. Генерал уверял, что, если ему в течение двух суток подвезут запасы, он через 24 часа, опередив русских, будет в Берлине.

Об инициативе командующего 9-й армией доложили генералу Д. Эйзенхауэру, но главнокомандующий отклонил предложение. 15 апреля он писал в Вашингтон: «Хотя и верно то, что мы захватили небольшой плацдарм за Эльбой, однако следует помнить, что на эту реку вышли только передовые части, основные же силы пока находятся далеко позади».

Реально оценивая обстановку, Д. Эйзенхауэр, как главнокомандующий, отдавал себе отчет, что необходимых сил для овладения Берлином у него пока нет. Его доклады президенту США и премьер-министру Англии четко опирались на математические расчеты и пестрели обоснованными выводами. Тем не менее У. Черчилль смирился с этим лишь после того, как Красная Армия прорвала оборону немцев на берлинском направлении.

До начала общего наступления 1-й Белорусский фронт провел разведку боем. Выделенные для этого батальоны из состава дивизий первого эшелона, усиленные танковыми ротами и батареями самоходных артиллерийских установок (САУ), при поддержке артиллерии и авиации с утра 14 апреля атаковали с кюстринского плацдарма позиции противника. За два последующие дня они продвинулись на 5 км. В результате действий этих батальонов было установлено, что противник решил упорно не оборонять первую позицию, а все свои основные силы сосредоточил на второй и третьей позициях. В результате этого хорошо спланированная артиллерийская подготовка советских войск стала не эффективной, так как должна была прийтись по практически пустому месту.

Но наступавшие батальоны также быстро потеряли свою ударную силу. Поэтому в 15 часов 14 апреля, после 15-минутного огневого налета по главной полосе обороны, в бой были введены стрелковые полки дивизий первого эшелона. В частности, в полосе 5-й ударной армии в бой было брошено 8 стрелковых полков, усиленных 106 танками и САУ и поддержанных всей артиллерией армии. Эти полки к середине 15 апреля овладели первой позицией, а на отдельных направлениях вклинились во вторую.

Наибольшего успеха достигли передовые части 8-й гвардейской армии генерала В.И. Чуйкова. Сдержать их натиск 20-я моторизованная дивизия немцев не смогла. Взбешенный полученным об этом известием, Гитлер назначил расследование. Не дожидаясь его результатов, он приказал отобрать у всего личного состава провинившейся дивизии ордена и другие знаки отличия до тех пор, пока солдаты, офицеры не заслужат их вновь. Однако важно другое: германское командование приняло разведку боем за наступление главных сил и считало, что оно отражено. Но то было заблуждение и неправильная оценка обстановки.

16 апреля, за два часа до рассвета, войска маршала Г.К. Жукова начали наступление основными силами фронта. После короткой, но мощной артиллерийской подготовки пехота и танки двинули на вражескую оборону. С началом атаки на участках прорыва были включены 143 зенитных прожектора. На каждом километре участка прорыва сокрушительный огонь вело в среднем около 300 орудий и минометов, атаковало более 40 танков при непосредственной поддержке пехоты.

Использование прожекторов для ослепления противника последующими историками ставится в заслугу Г.К. Жукову. Но мало кто из них задумывался о том, что эти прожекторы, закрепленные стационарно, уже через несколько минут начали светить в спину наступающим войскам, а сами наступавшие быстро создали своеобразный экран из поднятой пыли. На фоне этого экрана силуэты танков, САУ и людей просматривались очень четко, и вражеским стрелкам и артиллеристам не представляло особого труда вести прицельную стрельбу.

Правда, некоторые утверждают, что ослепительный свет прожекторов немцы приняли за новое оружие. Противник был так ошеломлен, что смог организовать сопротивление только на рассвете.